О ПРОИСХОЖДЕНИИ ОДНОЙ РУССКОЙ ФАМИЛИИ

«А.И. Болоздыня

О ПРОИСХОЖДЕНИИ ОДНОЙ РУССКОЙ ФАМИЛИИ
(посвящается памяти Ивана Васильевича Болоздыня)

Вопрос о происхождении моей фамилии мучил меня давно. Мне кажется, с того самого момента, как я узнал, какую фамилию ношу. Уж очень это слово было непохоже ни на какие другие фамилии и даже просто слова, которые я слышал. По происхождению нашего рода из Псковской глубинки, по образу жизни моих дедов и прадедов – Великолукских-Новосокольнических крестьян, по духу нашей семьи, было ясно, что мы исконно русские люди. Но в современном мне русском языке не находилось сходных корней с этой чудной фамилией – Болоздыня – и этот разрыв с родным языком казался странным и… немного обидным. Версии о латышских или литовских корнях обсуждались с людьми, хорошо знавшими эти языки, и не нашли своего подтверждения.

Между тем, мой отец был убежден, что есть какая-то тайна в сочетании необычных слогов нашей фамилии. Об этом по его мнению говорили два факта.

Во-первых, он хорошо помнил, что его дед (тоже Иван Васильевич), по-очереди живя то у одного, то у другого своего сына, до самой своей смерти никогда не расставался с деревянным ларцем, в котором хранились берестяные грамоты. Благоговение, с которым мой прадед относился к содержимому ларца, заставляло предполагать, что это очень важные документы, имевшие фамильную ценность. По крайней мере, мой отец был в этом уверен. Существование берестяных грамот подтвердила и старшая сестра моего отца Анастасия Васильевна. Как-то она призналась мне, что в детском возрасте с сестрами таскала у деда берестяные грамоты для растопки печи зимой. Следует отметить, что историю о прадедовых берестяных грамотах я первый раз услышал в шестидесятых годах прошлого столетия, когда много писалось о находках новгородских берестяных грамот, но о том, что и на Псковщине водились такого рода рукописи, мне тогда ничего не было известно .

Во-вторых, из мелко-масштабной топографической карты, опубликованной в мемуарах военного времени, отец узнал, что на юге Псковской области под городом Невелем, есть речка Белоздынь. Посетив эти места, отец получил подтверждение, что такая речка существует, а кроме того там есть деревня Спас-Болоздынь, и когда-то, до революции, кажется, действовал монастырь Спас-Болоздынь.

Тем самым становилось ясно, что наша фамилия не случайная абракадабра, произведение малограмотного сельского делопроизводителя. Однако дальше этого понимания продвинуться долго не удавалось. Ни консультации моего отца в Историческом музее в Москве, ни поиски автора этих строк в каталогах крупных библиотек в России и зарубежом не помогли прояснить происхождение этого слова.

Прошли годы, мир пережил информационную революцию, и с помощью Интернета доступными оказались многие локальные архивы и издания. Благодаря этому обстоятельству, автор этой статьи, проживая в США, смог познакомиться со статьей Б.С. Короткевича, опубликованной в краеведческом журнале «Псков» [1]. Д-р Короткевич пишет, что в 1989 году он проводил археологические изыскания на берегу небольшого озера Воловжа на севере Невельского р-на Псковской области и обнаружил языческий культовый комплекс третьей четверти I тысячелетия н.э.. Исследование показало, что это святилище было местом почитания одного из главных языческих божеств древних славян Волоса (Велеса или Белеса). Помимо самого капища, Б.С. Короткевич описывает прилегающую местность и отмечает, что примерно в одном километре от Воловжи находится село Спас-Болоздынь. Анализируя название села, Б.С. Короткевич приходит к выводу, что корень «Болоз» является производным от имени Волоса. Одновременная замена всех глухих согласных на звонкие убеждает и нас в высокой вероятности такой модификации имени бога Волоса в местном диалекте. Принимая это предположение о происхождении первой части фамилии Болоз-дыня , мы должны тогда объяснить, что же значит вторая часть слова: «дынь» или «дыня»?

Известный исландский писатель и государственный деятель первой половины 13 века Снорре Стурлуссон [2], описывая в саге об Инглингах нравы предков скандинавов асов в то время, когда они жили на смежной с древними славянами (ванами) территории территории, упоминал, что в их главном поселении Асгаард, где жил вождь Один, было большое капище, где совершались жертвоприношения и судили народ. По древнему обычаю капище обслуживали двенадцать верховных жрецов, которых звали дыями (так переведено слово diar в издательстве Наука [3]) или владыками. Весь народ прислуживал и подчинялся им. Интересно отметить, что аналогичное слово существует и в английском языке – dear (читается как [diə]) — что согласно Оксфордскому словарю дословно также означает владыка, но в настоящее время чаще всего используется для уважительного обращения, например, в начале письма: Dear Sir/Madam. Это слово могло быть привнесено в Англию норманами. Известно, что норман Вильгельм Завоеватель, ставший королем англо-саксов в 1066 году, за более чем 20-летнее правление привнес много элементов норманской культуры в дело- и судо-производство, литературу, архитектуру, и общую культуру завоеванной им страны.

В русских летописях часто встречается уважительное обращение к государям и судьям деи. Так, например, С.М.Соловьев цитирует летопись, в которой архиепископ Ростовский Васьян, обращается к великому князю Василию с двойным титулом «деи, государь» [4]: «Та деи, государь, грамота писана лукавством, а вся солгана». Так же обращается и воевода М.Б. Шеин в 1608 году к царю Василию Шуйскому. В преамбуле к «Хождению за три моря Афанасия Никитина» Афанасия с уважением называют деи: «се же написано не обретох, в кое лето пошел или в кое лето пришел из Ындии, умер, а сказывают, что, деи, Смоленьска недошед, умеръ». Из русских летописей же следует, что изначально титулом деи именовали языческих жрецов. Так, Новгородский архиепископ (будущий Митрополит) Макарий в 1534 г. жаловался, что на севере его епархии народ часто обращается к колдунам, знахарям и ворожеям, которых он называет деи: «А молятца деи по скверным своим молбищам деревесам и каменью, по действию дияволю… И мертвых деи своих они кладут в селах по курганам и по коломищам..». Аналогия с описанием капища на реке Воловже, составленным Короткевичем [1], просто поразительная! Вероятно, со временем религиозный смысл этого слова подзабылся, и в 16-17 веках это слово чаще всего использовалось для почтительного обращения в качестве синонима слова «владыка», а позже совсем вышло из употребления.

Слова деи или дея, очевидно, однокоренные со словами деяние и действие. Прямым аналогом последнего слова в украинском языке является слово дiя. Неожиданное подтверждение связи этих слов и их забытого значения находим во Влесовой Книге – резанной на деревянных дощечках книге культового содержания, содержащей компилляцию древнейших сведений о происхождении и верованиях русов [5]. Дощечка Д5 этой книги посвящена древнейшим преданиям славян, и начинается с описания рецепта приготовления жервенной настойки языческим богам. Важным компонентом настойки является трава «девятисил», вероятно, та же самая, что и хорошо известная до сих пор на Псковщине трава «девясил». Первая строчка до сих пор не была полностью разбита на слова, и потому плохо переведена. По мнению автора этой статьи разбивка на слова этой строчки должна выглядеть следующим образом: «СЕ ЖЕРТЬВА НАШIА IЕ МЕД СУРЕ О ДЕВЕНТЕ СОIЛОI IЩАЛЕ У ДIАНIА I НА СУРЕ СТАВЛIЕНА». Что должно означать: «эта жертва наша есть солнечный мед на девятисиле, найденном у деяния, и настоянный на солнце». Нам кажется, что в этой фразе, помимо рецепта жертвенной настойки, содержится важное указание, где именно искать важнейшей её компонент траву девятисил, а именно – у деяния, т.е. вблизи капища или жертвенника — места действий деи. Вообще, во Влесовой Книге корень дiе или деi широко использовался в глагольных формах: одеiде – отошел, ждеiхом — ждем, вiедеiхом — видим, дiехом — делаем, одеiдехомь — происходим.

Таким образом, можно прийти к выводу, что фамилия Болоздыня есть прямая производная от титула Волосдыя или Волосдый, который носил волхв , обслуживавший капище Велеса. Различие в окончании может быть понято в предположении, что это имя носила женщина. Женский вариант этого слова, мог бы выглядеть как Волосдыня по аналогии с некоторыми именами существительными женского рода, происходящими от имен существительных мужского рода: рабыня от слова раб, барыня от барин, гусыня от гусь, государыня от государь. Интересно отметить, что согласно Снорре Стурлуссону во времена Одина среди жрецов встречались славяне и женщины [2]. Кстати говоря, один из идолов, найденных на капище вблизи реки Воловжи выглядит как изображение женщины в головном уборе [1], но это может быть и простым совпадением.

Дивны дела Твои, Господи! Слова, отражающие в виртуальном мире человеческого сознания мир реальный, пережив многие поколения людей, донесли до нас образы и деяния наших предков, живших 13-15 веков назад! Слова оказались прочнее и берестяных грамот, и деревянных книг. Наверное, они окажутся долговечнее и современных цифровых форм хранения информации.

Ссылки

1. Б.С. Короткевич, «Воловжа. Древнее святилище в Невельском районе», Научно-практический, историко-краеведческий журнал «ПСКОВ», №16, 2002 г., http://journal.pskov.ru/docs/number16/04.htm
2. Snorre Sturlason. Heimskringla or The Lives of the North Kings. Cambridge: W.Heffer, 1932.
3. С.Стурлуссон. Круг Земной. Пер., ст., прим.: А.Я.Гуревич, Ю.К.Кузьменко, О.А.Смирницкая, М.И.Стеблин-Каменский. М.: Наука, 1980
4. С.М.Соловьев. История России с Древнейших Времен, Книга III, Том Пятый, ссылка 428 , стр.375. – М.: Мысль, 1989.
5. Сергей Лесной. «Влесова Книга» — языческая летопись Доолеговой Руси, Вып.1 – Виннипег: Trident Press Ltd., 1966.
6. Дмитрий Гаврилов, «Правда и вымысел Велесовой Книги» — Приложение к изданию «Сергей Лесной. Влесова книга, Захаров: Москва, 2002»

Май-Июль 2004 г.
Санкт-Петербург, Флорида
»

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *