Дедюхины и другие первые жители Невьянска

Родом де он Верхотурского уезду,

Краснопольской слободы, деревни Дедюхины,

которая деревня была, где ныне построены Федковские заводы.

Ландратская перепись населения Невьянского завода 1717 г.

(ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.222. Л.330 об.)

Историю города Невьянска принято отсчитывать от даты получения первого металла на Невьянском заводе (декабрь 1701 г.). Но, прежде чем делать металл, нужно было построить завод, поэтому жители в Невьянске появились несколько раньше.

Первый завоз строителей и будущих металлургов состоялся в марте 1700 года. Но эти люди пришли не в пустынную местность — население, хоть и немногочисленное, здесь уже имелось.

Процесс формирования русского населения Верхотурского уезда напрямую зависел от особенностей местного ландшафта. Сначала осваивались земли вдоль главного пути в Сибирь — по реке Туре.

Потом вверх по притокам Туры — Салде, Тагилу, Нице, Нейве, Ирбиту, Режу. Равнинная, наиболее пригодная для хлебопашества, часть Верхотурского уезда к середине XVII века была в основном заселена.

Здесь возникли крестьянские слободы — Тагильская (1612 г.), Невьянская (1621 г.), Ницынская (1627 г.), Ирбитская (1631 г.), Арамашевская (1637 г.), Мурзинская (1639 г.), Усть-Ирбитская (1640/1646 гг.), Белослудская (1644 г.); Невьянский Богоявленский монастырь (1621 г.) и принадлежавшее ему село Покровское (1650 г.).

Процесс заселения восточных предгорий Урала, менее пригодных для сельского хозяйства, в том числе и верхней части бассейна реки Невьи (Нейвы) проходил не столь гладко.

Первая попытка создания Краснопольской слободы, закончившаяся неудачей, была предпринята верхотурским сыном боярским Андреем Федоровичем Бужениновым в 1644 году. Буженинов,

успешно построивший за пять лет до этого соседнюю Мурзинскую слободу, с задачей не справился. Через девять лет, в 1653 году, вторую попытку предпринял стрелецкий десятник Томило Нефедьевич Серебряников.

И на этот раз не обошлось без сложностей. При определении рубежей возникли пограничные споры с крестьянами Мурзинской слободы, входившей тогда в Тобольский уезд.

В разбирательство оказались втянуты местные власти вплоть до верхотурского и тобольского воевод. В результате из-за потери времени вместо намечаемых переселенцев из Вятки и Прикамья крестьяне в новую слободу были набраны в Верхотурском уезде, в основном в Тагильской слободе.

Видимо, за успешное решение проблем, связанных с созданием Краснопольской слободы, Томило Серебряников в том же 1653 году получил заметное повышение по службе — был поверстан в дети боярские,

став родоначальником известной на Урале служилой семьи Томиловых.

Границы новой слободы проходили: «вверх по Невье реке от Мурзинской слободы с усть Беляковки речки, и вверх по Беляковке до Сапов, и вниз по Нижнему Сапу до Режу реки, и вверх по Режу реке до вогульских Аятских пашен,
и от вогульских пашен до Шигирского озера, и от Шигирского озера прямо на Тагил реку, и вниз по Тагилу до Гаевых заимки до усть Салды реки, а та Салда пала в Тагил,
вниз по Тагилу с правую сторону и вверх по Салде до речек до Иви и до Нелбои (Нелобы), и по тем речкам к Красному полю впрям к Невье до усть Беляковки».

Таким образом, в Краснопольскую слободу вошла территория будущего Невьянска и его окрестностей.

Особенностью административного устройства того времени было то, что ясачные земли, принадлежавшие местному населению (манси, татарам, хантам и т. д.) оказались частично включенными в границы крестьянских слобод,
что породило в дальнейшем немало недоразумений. Например, вышеупомянутое озеро Шигирское (сейчас — Чигирское) являлось угодьем ясачного вогула (манси) Чусовской волости Килды «с детьми и племянники».

Самого Килду выявить по документам не удалось, но в 1646 году в списке ясачных Верх-Чусовской волости значатся Атыбай Байкилдин и Поденшик Абайкилдин, вероятно, дети Килды.

В основном население Краснопольской слободы было сосредоточено по Невье (Нейве) ниже современного Невьянска, ближайшие окрестности которого в 1661 году еще не были освоены.

В декабре 1661 года краснопольский староста Евсей Гаев осмотрел и описал территорию «от речки Таволги вверх по Невье по левую сторону до речки Фетки Южакова…Да иже речки Таволги по другую правую сторону вверх по Невье до речки Шуралы».

Осмотренное «пустое и порожнее место» предполагалось отвести новоприбранным в пашенные крестьяне черемисам (марийцам) Тембайку Памсинову, Келдебайку Елбаеву, Ямурзимку Изигачеву.

Первым же поселенцем в окрестностях Невьянска можно считать уже жившего здесь в 1661 году Федора (Федьку) Семеновича Южакова, чьим именем обозначена речка, называемая сейчас Горелкой.

Братья Южаковы, судя по их прозванию (фамилии), — выходцы с реки Юга, притока Северной Двины. Сейчас эта местность разделена между Вологодской и Кировской областями, а в XVII веке входила в Устюжский уезд,
бывший одним из главных поставщиков переселенцев в Верхотурский уезд. На Урале Южаковы сначала жили в Невьянской слободе.

В именной крестьянской книге 1652 года имеется запись: «В Гришкино место Семенова Южакова з двемя браты подрятчики их Мишка Григорьев, Якунка Фролов.

У них по сыну. Нужны (бедны).» В приписке, сделанной несколько позднее говорится: «Южаковых 4 брата на Красном поле».

В Невьянской слободе Южаковы прожили недолго — по порядку записей в документах видно, что то тягло, которое в 1652 году было на Южаковых, в 1646 году исполнял Неустройко Борисов.

В 1640 году у Неустройка Борисова отмечен подрядчик Гришка Немятых. Не исключено, что это тот же Гришка Южаков. В Краснопольскую слободу Южаковы пришли, по-видимому, уже в 1653 году, то есть,
в числе самых первых поселенцев. Из более поздних документов видно, что братьев Григория и Федора звали Василий и Сава. Когда именно Федька Южаков обосновался на речке, носившей его имя, а также,
был ли у него там постоянный двор или только заимка, сказать сложно.

В 1662-1663 годах Краснополье, как и многие другие слободы Верхотурского уезда, было разгромлено восставшими башкирами и поддержавшими их ясачными вогулами (манси) и татарами.

Крестьяне укрылись в безопасных местах, многие — в родной для них Тагильской слободе. Несколько лет территория лежала в запустении. Только в 1666 году, когда опасность новых набегов миновала,
жители вернулись в Краснопольскую слободу. Фактически состоялось уже третье ее основание.

После восстановления слободы Южаковы на речку Федьковку не вернулись. В 1670 году они жили в самой Краснопольской слободе, в 1680 году и позднее — в деревне Боровской.

В начале XVIII века в соседней Аятской слободе в деревнях Черемиской и Корелиной появляются крестьяне Григорий и Андрей Васильевичи Южаковы, вероятно, дети Василия Семеновича Южакова, брата Федьки.
В конце 1660-х годов границы Краснопольской слободы были сокращены. Северо-восточные земли (деревня Медведева) отошли к Тагильской слободе, юго-восточные — к вновь организованной Аятской слободе.

С 1670 по 1677 год в окрестностях Невьянска хозяйничал заводчик Дмитрий Тумашев с братьями Иваном и Петром. Найдя руду, Тумашев повел себя как полноправный хозяин округи — не давал краснопольским крестьянам охотиться,
ловить рыбу и селиться вверх по Нейве, сжег все крестьянские заимки с постройками и вынудил марийцев (видимо, тех самых, которым были отведены эти земли в 1661 году) уйти в Мурзинскую слободу.

Такое положение диктовало необходимость отмежевать владения заводчиков от Краснопольской слободы. Тумашев просил верхотурские власти отдать ему к заводу, среди прочих угодий, озера Шигирское и Шайтанское,
принадлежавшие ясачным вогулам — наследникам вышеупомянутого Килды. В июле 1670 года было создано фактически новое административное образование — «слобода рудного дела»,
центр которой — железоделательный завод — находился к югу от Невьянска, около современной деревни Невьянки. Был построен острог — первое оборонительное сооружение в окрестностях Невьянска.

В 1675 году завод остановился, а в 1677 году его земли перестали состоять в собственности Тумашевых и вернулись в Краснопольскую слободу.

Озера Шигирское и Шайтанское Тумашеву не достались, но вогулы, почувствовав шаткость своих позиций, поспешили от угодий избавиться.

Летом 1671 года сотник ясачных вогул Чусовской волости Мартынко Атыкаев и десятник той же волости Шатарбарко Калмаков заложили верхотурцу Денису Дедюхину свои заимки: «два озера с истоками, имена озерам: Шайтанское озеро да Шигирское озеро с истоками и речкою Скатом.

Владеть ему, Денису, теми озерами по межам с нижнева конца по речке по Попеньге по Верхней и вверх по Нейве по обе стороны до истоку до Товатуйского; да по той же речке по Попеньге и по Тагилу до Вострова камени по обе стороны Тагилу реки до вершины до лесных промыслов с озерами…». Так в окрестностях Невьянска появилась семья Дедюхиных. Заплатил Дедюхин за угодья приличную сумму — 25 рублей. Для сравнения: самый высокооплачиваемый служилый Верхотурского уезда получал 15 рублей в год. Поскольку закладчиками выступали руководители Чусовской волости, а не родственники Килды, последних, возможно, в живых никого не осталось. Весьма вероятна их гибель во время башкирского восстания. Выкупить заложенные угодья вогулы не смогли, а скорее всего, и не собирались, поэтому Дедюхины стали полноправными владельцами. Староста краснопольских крестьян Митрофан Осипов, пользуясь тем, что часть этих земель находилась в границах Краснопольской слободы, пытался завладеть ими. Дедюхиным в ходе разбирательства удалось доказать ясачный статус этих угодий.

Грамотой от 10 января 1674 года верхотурский воевода Федор Григорьевич Хрущов утвердил права Дениса Дедюхина с сыном Семеном и «с детьми и племянники» на бывшие вогульские вотчины.

О происхождении и социальном статусе Дениса Дедюхина до его появления в окрестностях Невьянска можно только строить предположения.

В. Шишонко, опубликовавший закладную 1671 года, по какой-то причине выпустил именование социальной категории: «заняли есмы у верхотурского … сына у Дениса Дедюхина».

Вместо многоточия может стоять: крестьянского, ямского, посадского, стрелецкого и т. д. В Верхотурском уезде известно несколько семей Дедюхиных.

Смолянин Федор Дедюха в 1611/12 году перешел из ямщиков в пашенные крестьяне. В 1621 и 1624 годах у него двор в Верхотурье, двор с пашнями на Салде и на Пие (деревня Чеснокова) и двор с пашнями на Тагиле (деревня Дедюхина),
где жили его сыновья Митька (Никитка) и Федька. В 1631 году Федор Дедюха снова становится ямщиком (ямским охотником). Его потомки прослеживаются в этом статусе в деревне Дедюхиной Тагильской слободы,
в которой им в 1680 году принадлежало шесть дворов из восьми.

Две семьи Дедюхиных в Верхотурском уезде имели статус крестьян. Одна из них — потомки Лазаря и Антона Дмитриевичей — известна в Ирбитской слободе (деревня Шмакова) с 1666 года.

Родоначальник другой — Алексей Егупович Дедюхин — пришел с Ваги в 1670/71 году; он и его потомки жили в деревне Федосеевой Невьянской слободы.

Неясность статуса и отсутствие в источниках отчества Дениса оставляет вопрос о его родстве с другими Дедюхиными открытым.

После внедрения в Краснополье Дедюхины несколько раз сменили социальную принадлежность. В 1674 году Денис упоминается как оброчный крестьянин Краснопольской слободы, но в 1680 году в списке слободы его и никого из Дедюхиных нет.
Видимо, к тому времени он уже перешел в категорию русских ясачных людей, в которой его сыновья числились в начале XVIII века. Эта категория уральского населения изучена крайне слабо.

В «Уральской исторической энциклопедии» в статье «Крестьяне русские ясашные» названы только две группы таковых к западу от Уральских гор на башкирских землях.

О русских ясачных людях Верхотурского уезда даже не упоминается. Переход в ясачные осуществлялся путем взятия на себя повинностей с ясачных угодий, оставленных по тем или иным причинам прежними владельцами,
как это случилось с Дедюхиными. При этом часто новоявленные ясачные проживали в одних деревнях и даже в одних дворах со своими отцами и братьями, остававшимися в статусе пашенных и оброчных крестьян.

Кроме того, русские платили ясак в тройной размере. Последнее обстоятельство, видимо, диктовалось незаинтересованностью властей в уходе крестьян с пашни на ясак. Поэтому, в отличии от вогулов (манси),
остяков (хантов), татар или черемисов (марийцев), русских не включали в обычные ясачные волости, а образовали из них четыре особые волости «русских ясачных людей» (Мугайская, Бисерская, Чусовская, Низ-Туринская),
в которых в начале XVIII века числилось несколько сот человек.

В 1682 году в Краснопольской слободе упоминаются оброчные крестьяне Антон и Афанасий Матвеевичи Дедюхины, нигде больше по источникам не найденные. Возможно, это племянники Дениса, о которых, не называя имен,сообщает грамота 1674 года.
В конце XVII века на речке Федьковке вновь поселились краснопольские крестьяне, назвавшие по речке — Федьковкой — свою деревню, существующую до сих пор. Так, по иронии истории,
на века сохранилась память о ничем не примечательном Федьке Южакове, прожившем на этом месте всего несколько лет. Невьянский завод в первые десятилетия своего существования тоже нередко назывался в документах Федьковским.

К рубежу XVII-XVIII веков возникло и первое постоянное поселение на территории собственно Невьянска — деревня Дедюхино. Точную дату ее основания, как и Федьковки, установить пока не удалось.

На карте С. У. Ремезова (около 1700 г.) обозначено две деревни с названием Фетковка. В отдаточных книгах 1703 и 1704 годов, составленных при передаче Краснопольской слободы и других земель в ведомство Невьянского завода,
есть деревня Фетковка, в которой четыре двора крестьян и четыре — русских ясачных людей, и деревня-однодворка Дедюхина, в которой жил ясачный человек Семен Денисович Дедюхин с детьми.

В переписи Невьянского завода 1717 года показан Алексей Денисович Дедюхин, про которого сказано, что родом «он Верхотурского уезду, Краснопольской слободы, деревни Дедюхины, которая деревня была,
где ныне построены Федковские (Невьянские) заводы». Сохранилась также отписка о «присмотренном к железным заводам на речке Невье под деревнею Дедюхиною удобном месте».

Очевидно, что на месте поселка Невьянского завода до его основания существовала деревня Дедюхина, которая иногда воспринималась как выселок деревни Федьковки.

Обитатели деревни — семья Дедюхиных — имеют все основания считаться первыми жителями Невьянска.

4 марта 1702 года Невьянский завод был из казенного ведомства передан во владение тульскому оружейнику Никите Демидовичу Антуфееву, родоначальнику знаменитой семьи заводчиков Демидовых.

В 1703 года к Невьянскому заводу «в работу» были приписаны крестьяне Краснопольской и Аятской слобод и монастырского села Покровского.

Годом позже были приписаны и остальные социальные группы этих территорий: писчие дьячки, беломестные казаки, промышленные люди, бобыли и ясачные русские люди.

Все эти категории были отменены и впредь все жители числились приписными крестьянами.

В 1703 и 1704 годах трое сыновей Дениса Дедюхин проживали в трех соседних деревнях Краснопольской слободы: Семен — в Дедюхиной, Иван — в Федьковке, Алексей — в Быньгах.

При этом им по-прежнему принадлежали бывшие угодья вогула Килды: Семену — «лешебной промысел вверх по Невье реке до Таватуйского истоку», Алексею — «лешебной промысел в усть Нижные Бунги (Быньги) с ыстоками до Таватуйского истоку да вниз по Тагилу до речки Шайтанки и до русских вод».

В переписи Краснопольской слободы 1717 года деревня Дедюхина не показана, но, кроме крестьян собственно деревни Фетковки, отдельно написаны живущие «деревни Фетковки на отъезде при реке Невье»; среди них — тот же С. Д. Дедюхин с братом Иваном.

Видимо, Дедюхины переселились от завода ближе к Федьковке, но продолжали жить обособленно. В ревизской сказке (переписи населения) 1722 года нет ни деревни Дедюхиной, ни особого выселка из Федьковки.

Первопоселенцы, как это иногда случается, в Невьянском заводе не задержались, хотя судьба многих из Дедюхиных была в дальнейшем тесно связана с уральской промышленностью.

Алексей, младший из сыновей Дениса Дедюхина пришел в Невьянском завод около 1708 года — в деревне Быньговской в переписи 1717 года показан пустой двор Алексея Дедюхина,

который «с женой и детьми съехал тому десятой год на Фетьковской завод», где он в 1717 году записан кучекладом. Алексей Денисович — единственный из Дедюхиных, отмеченный непосредственно на Невьянском заводе.

Уже в 1722 году он написан по Краснополью — самой слободе. В 1724 году в списке Верхотурского уезда «канцелярских и земской конторы подьячих» с окладом в 15 рублей значится Алексей Дедюхин; возможно, это — Алексей Денисович.
В 1727 году он с детьми «обретался» на Уктусском заводе. Его сыновья — Федор и два Степана с 1735 по 1746 год работали на Верхне-Тагильском заводе.

Старший из Степанов к 1763 году вернулся в Краснопольскую слободу, младший в 1757 году был переведен в Ревдинский завод. Потомки старшего из Денисовичей — Семена — оставались в деревне Федьковке.

Семья Ивана Денисовича разделилась. Старший из трех его сыновей — Максим — и его потомки проживали в Федьковке. Двое младших — Клементий и Иван Ивановичи — дали начало двум ветвям рода Дедюхиных на Шуралинском заводе,
где они известны с 1735 года.

Все Дедюхины на Верхне-Тагильском и Шуралинском заводе ковали металл — работали молотовыми мастерами, подмастерьями, работниками и учениками.

На Невьянском заводе были и другие Дедюхины, никак не связанные с братьями Денисовичами. Перепись 1717 года называет Василия Ивановича Дядюхина, 50 лет, уроженца Тобольского уезда, деревни Сухой Лог,
принадлежавшей Далматову монастырю. Переписью 1732 года в Невьянском заводе отмечен Михаил Петрович Дедюхин, сорока лет, уроженец Архангелогородской губернии, Тотемского уезда, Токшенской волости, деревни Ивакиной
сошедший с родных мест 15 лет назад. К 1745 году М. П. Дедюхин был переведен с завода в деревню Кокташеву Аятской слободы, где скончался в 1759 году не оставив потомства.

Коновалов Ю.В., Трофимов С. В.
Дедюхины и другие первые жители Невьянска // Очерки истории, культуры и быта старого Невьянска.
Люди, памятники, документы (К 300-летию города) / Под общей научной ред. В. И. Байдина. — Екатеринбург, 2001. С. 13-21

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *