Генерал-майор Георгий Алексеевич Арандаренко: выдающийся военный востоковед, первый исследователь Бухарского ханства и Афганского Туркестана

Борошко С.Л., Божинская (Арандаренко) Л.В.

В исследовании, посвященном военному востоковеду, генерал-майору Георгию Арандаренко (1846-1908), впервые представлен подробный биографический обзор этого выдающегося ученого и государственного деятеля Российской империи второй половины XIX века. Данная работа является частью исследования истории и генеалогии отдельных представителей дворянского рода Арандаренко. В статье приводятся сведения о происхождении Г. А. Арандаренко от древнего польского шляхетского рода Яранда Брудзевского герба Помян, о его Запорожских предках, известными представителями которых были казацкие гетманы Тимофей Арандаренко и Тарас Трясило. Рассмотрены основные этапы его военно-административной службы, его научные, этнографические и статистические исследования Русского Туркестана. Приведены примеры его обширной благотворительной деятельности. Проанализированы его личные качества, вклад в завоевание и управление Туркестаном. Статья основана на анализе документов, отложившихся в архивах г. Москвы, С.-Петербурга, Киева, Чернигова и Нежина, а также материалах семейного архива рода Арандаренко.

Генерал-майор Георгий Алексеевич Арандаренко, 1904 год

Генерал-майор Георгий Алексеевич Арандаренко, 1904 год

Георгий Алексеевич Арандаренко происходил из семьи потомственных дворян, имевших обширные владения в Черниговской и Полтавской губерниях. Он родился 4 февраля 1846 г. в браке Алексея Ивановича Арандаренко и Марии Федоровны Тарасевич в родовом имении в селе Малая Кошелевка Нежинского уезда Черниговской губернии [1].

Милорадович, 1901, с.4

Милорадович, 1901, с.4

Род Арандаренко доказывал шляхетское происхождение от магнатского рода Jarand z Grabi i Brudzewa h. Pomian, упоминаемого в источниках с XIV века [2]. Истоки этого рода уходят в средневековую Польшу, откуда его представители в средине XVII века переселились на территорию Левобережной Украины, в село Черняховка (Нежинская первая полковая сотня), и интегрировались в казацкую среду. В формулярном списке его деда, Ивана Арандаренко, родоначальником на территории Запорожья назван шляхтич Иоахим Яранда Брудзевский [3]. Сын Иоахима Яранда, прапрапрадед Георгия Арандаренко, Петр Яранд «простолюдинами переименован с Яранда Аландаром». Потомки его, в зависимости от предпочтений и привычек стали назваться именами Аландаренко, Арандаренко, Арендаренко и т.п.
Одним из известных представителей рода Арандаренко на Запорожье был Тимофей Арандаренко, дважды назначавшийся по указу короля Польши гетманом реестрового Запорожского казачества (1630-1631 и 1633-1634). Осуществлявший это назначение коронный гетман Речи Посполитой Станислав Конецпольский, имевший родство с родом Яранда Брудзевских, заверил его мужество, отвагу, опыт «в делах рыцарских», и определил его «всему войску Запорожскому за старшего, которому всякую готовность и послушание все будут должны оказывать» [4].
Представители дворянского рода Арандаренко занимали старшинские должности сотенного уровня Нежинской полковой сотни. Прапрадед Георгия Арандаренко, Михаил Петрович Аландаренко, будучи сотенным старшиною, погиб во время осады Очакова Русскими войсками в 1737 году. Прадед Иван Михайлович был судебным следователем и приставом первой полковой сотни Нежинского полка. Его деду, сотенному атаману (генералу казачьих войск) Ивану Арандаренко, в 1787 году, во времена правления Екатерины II, за оказанную в службе «ревность и прилежание» был пожалован золотой Императорский орден Св. Владимира 4-й ст. Его отец, полковник Алексей Иванович, был начальником следственного отдела губернской жандармерии. Его мать, Мария Федоровна, была представительницей богатого и знатного дворянского рода Тарасевич, родоначальником которого был гетман Запорожского казачества Тарас Трясило. Многие ее предки также занимали старшинские должности сотенного уровня Нежинской первой полковой сотни [5].
В 10 лет Г.А.Арандаренко был зачислен в Петровский Полтавский кадетский корпус (ППКК), и окончил его в 1863 г. Наиболее успешные выпускники направлялись в военные училища С.-Петербурга. Выпуск ППКК 1863 г. дал Российской империи 14 генерал-лейтенантов, а несколько однокурсников Г.А. Арандаренко сделали блестящую придворную и административную карьеру. Г.А.Арандаренко 23 августа 1863 г. вступил службу в 1-е военное Павловское училище юнкером [6], которое окончил по первому разряду 8 июня 1865 г. получив чин портупей-юнкера, и 19 сентября 1865 г. был переведен в высшее военное Михайловское Артиллерийское училище. Он был произведен в подпоручики «1865 года декабря 13 дня со старшинством с 7 августа сего же года, и 20 декабря 1865 г. для отправления к месту служения препровожден в Инспекторский департамент Военного министерства с назначением в Оренбургский стрелковый батальон», сформированный 21.02.1865 г. и квартировавший в Ташкенте. Воинская часть находилась в подчинении генерала Романовского. Подпоручик Арандаренко начал военную службу в самом сложном регионе Российской империи, попав в действующую часть, несущую потери в условиях наступательных боевых действий. Военная кампания против Кокандского ханства велась с 1853 по 1865 гг., и переросла в вооруженный конфликт с Бухарским ханством. В первые месяцы 1866 г. войска генерала Романовского начали концентрацию в районе захваченного генералом Черняевым в июне 1865 г. Ташкента, объявленного Российской империей столицей Русского Туркестана. В ответ на это бухарский эмир Музаффар, заручившись поддержкой кокандского правителя Худояр-хана, потребовал от России очистить Ташкент. Переговоры, продолжавшиеся до начала мая 1866 года ни к чему не привели. Боевые действия начались 8 мая 1866 г. при урочище Ирджар. Это было первое масштабное сражение, в котором принял участие подпоручик Арандаренко. Бухарская армия потерпела жестокое поражение, потеряв около 1000 бухарцев. Анализируя это событие Арандаренко писал: «Блестящее Ирджарское сражение 8-го мая 1866 года, прославившее в Средней Азии русское оружие и пошатнувшее в глазах всех магометан значение бухарского эмира, ознакомило русских с боевыми качествами бухарской армии. Ряд последующих побед над бухарцами … рассеял политические иллюзии эмира Музаффар-хана и ослабил военный пыл его узбекского народа».
Ускоренным маршем отряд генерала Романовского двинулся в сторону расположенного на берегу реки Сыр-Дарьи города-крепости Ходжент, и 20 мая 1866 года подпоручик Арандаренко, участвовал в осаде и взятии сильно укрепленной крепости [7], занимавший стратегическое положением между Бухарой и Кокандом. Защищаемый двумя рядами высоких стен и башен, Ходжент приобрел славу неприступной крепости, которая еще ни разу не была взята силами врага. Русскими войсками он был взят после четырехдневного артиллерийского обстрела и жестокого боя 24 мая 1866 года, в котором погибло до 3500 защитников.
Подготовка к штурму бухарской крепости Ура-Тюбе началась 27 сентября 1866 г. Три дня длился интенсивный обстрел крепости из пушек. На рассвете 2 октября войска пошли на штурм. Все бухарцы встали на его защиту, проявив мужество и стойкость. При штурме погибло более двух тысяч защитников и жителей крепости.

Развалины мечети Кок-Гумбаз в г.Ура-Тюбе. Туркестанский альбом. 1871—1872 гг.

Развалины мечети Кок-Гумбаз в г.Ура-Тюбе. Туркестанский альбом. 1871—1872 гг.

Развалины мечети Кок-Гумбаз в г.Ура-Тюбе. Туркестанский альбом. 1871—1872 гг.

По случаю победы, генерал Крыжановский 3 октября 1866 года издал приказ, в котором говорилось: «2 октября бухарская крепость Ура-Тюбе, весьма важная для нас во всех отношениях, после восьмидневной осады, взята штурмом. Гарнизон защищался упорно».

Лента За штурм крепостей Ура-Тюбе и Джизака 2 и 18 октября 1866 года

Лента За штурм крепостей Ура-Тюбе и Джизака 2 и 18 октября 1866 года — пожалована 1-му Туркестанскому стрелковому батальону. Носилась на головном уборе в знак особого отличия

Этот штурм стал первым шагом к образованию Туркестанского генерал-губернаторства. Затем Русская императорская армия двинулась на Джизак, и 12 октября началась битва. В результате массированного обстрела и непрерывных атак город переходил из рук в руки, но 18 октября 1866 г. был окончательно захвачен царскими войсками. Из 11000 бухарцев 6000 погибли при штурме. Взятием Джизака закончилась военная кампания 1866 г.
Через десять дней после взятия крепости Ура-Тюбе, 12.10.1866 года, 20-летний подпоручик Арандаренко был откомандирован от батальона для «исправления должности заведующего Ура-Тюбинским районом», которую занимал до 20.12.1867 г., обладая самыми широкими полномочиями. Назначение подпоручика Арандаренко, с менее чем годовым боевым опытом службы в Туркестанском генерал-губернаторстве, на высшую административную должность главы только что завоеванного района, свидетельствовало о его высоких личных качествах. Это был его первый управленческий опыт. Спустя год он был введен в состав Аулиэтинского организационного комитета, результатом работы которого стало образование 21.10.1868 г. Аулиеатинского уезда Сыр-Дарьинской области. После работ в комитете было назначение «на усиление военно-народного управления Джизакского уезда» (21.08.1868 – 12.03.1869), в течение последующего года подпоручик Арандаренко являлся исправляющим должность Джизакского уездного судьи (12.03.1869 – 13.03.1870). Город-крепость Джизак и весь район считались наиболее неспокойным местом, и ожидание неминуемого восстания витало в воздухе. В докладах генерал Романовский писал: «…жители Ура-Тюбинского и Джизакского районов являются самыми агрессивными и своевольными». 13 марта 1870 г. подпоручик Арандаренко, к тому времени имевший авторитет знатока Туркестана, языка, обычаев и традиций местного населения, был откомандирован в распоряжение Туркестанского генерал-губернатора. Через год, в 25 лет, он стал Туркестанским уездным судьей, и 3,5 года исполнял эту важнейшую должность (8.03.1871 — 9.11.1874). Для формирования Г.А.Арендаренко, как знатока Востока, важное значение имела служба на судейских должностях в Перовске, Джизаке и Туркестане, которая позволила ему ознакомиться с особенностями юридического быта, обычаями, традициями местного населения, привило ему интерес к изучению восточных народов. Это была очень важная веха в его становлении как военного востоковеда. К этому же периоду относится и начало его литературной деятельности, публикация его первых работ по востоковедению.
Горной местности в верховьях реки Зеравшан Российская империя придавала большое стратегическое значение, и в 1870 г. туда были снаряжены Зеравшанские горные экспедиции [8]. Отряд, который возглавил генерал-майор А. К. Абрамов, выступил 25 апреля 1870 г., благополучно прошел Фальгарское бекство, радушно встречаемый населением. Жители Фальгара и Ягноба просили защитить их от горных матчинцев, которые доставляли им всяческие притеснения. При вступлении в горную Матчу местное население отнеслись к ним враждебно. Приходилось посылать войска на горные кручи, чтобы очистить ущелье. За время экспедиции убито и ранено 37 членов экспедиции. В результате этой кровопролитной экспедиции и последующих действий, горные бекства, под именем нагорных тюменей, присоединены к России, войдя в состав Зеравшанского округа. Штабс-капитан Арандаренко 9 ноября 1874 г. был назначен управляющим всеми нагорными тюменями Зеравшанского округа, прослужив в горных бекствах три года. Эта территория оставалась оплотом басмачества до 40-х годов XX века, изначально являлась самой неспокойной в русском Туркестане, и постоянные столкновения с горными матчинцами являлись непрекращающимся источником беспорядков.
На новой должности Г.А. Арандаренко проявил себя как реформатор-хозяйственник. Изучив вопросы спроса и внутренней торговли Восточной Бухары сельскохозяйственной продукцией, Арандаренко выделяет из них самые востребованные. Определив, что рис является самым дефицитным из культур, он направил усилия на преодоления дефицита и внедрение особого сорта суходольного риса, который довольствуется обычной поливкой пашни. Благодаря личным связям Г.А.Арандаренко, в 1874 году семена были разосланы во все уезды Зерафшанского округа. Первый посев риса дал удовлетворительный результат, и Зерафшанский округ до конца XIX века был единственным регионом Российской империи, где распространилась культура суходольного риса.
Штабс-капитан Арандаренко был эффективным управленцем-администратором, начальником горных уездов, главой исполнительной и законодательной власти. Он понимал, что лучшим способом диалога с коренными народами являлась демонстрация, и при необходимости решительное применение силы. Внутренняя и внешнеполитическая обстановка была нестабильной, Туркестанское генерал-губернаторство окружали феодальные ханства. Несмотря на то, что невольничество в регионе было запрещено, на территории Туркестана процветала работорговля, одним из центров которой был Хорезм, остававшийся в составе Хивинского ханства. Весной 1873 г. русские войска начали наступление на Хиву, после боёв 27—28 мая ханские войска капитулировали и в одном только Хорезме свободу получили около 40 тысяч рабов, преимущественно персов [9].
Штабс-капитан Арандаренко принимал активное участие в кровопролитной Кокандской компании 1875–1876 г. В 1875 году составился заговор против Кокандского правителя Худояр-хана, к которому примкнул наследник престола Сейид-Мухаммед-Наср-Эддин с андиджанским гарнизоном. На сторону мятежников перешел Пулад-хан, имевший значительное число приверженцев и вооруженные силы. Худояр-хан собрал свою казну и под усиленной охраной выехал из Коканда в Ходжент, затем бежав под защиту русских войск в Ташкент. Мятеж охватил огромные территории, включая города Ош, Наманган, Маргелан и Ассаке. Календер-бек из Польдерака, при поддержке Пулад-хана, поднял мятеж в горной Матче. Картегинский бек склонял горцев идти на Ура-тюбе, для чего собирался пройти в Матчу через Пакишский перевал. В сентябре 1875 г. штабс-капитан Арандаренко, по приказу генерал-губернатора Кауфмана возглавил отряд, сформированный для ликвидации мятежных Матчинских горцев во главе с Календер-беком. Его блестящее боевое руководство стало предметом внимания военного историка, генерал-лейтенанта М.А.Терентьева: «Прекрасный знаток языка и обычаев горцев, 29-летний штабс-капитан Арандаренко лично возглавлял казачьи сотни, перебрасываемые в самые горячие горные районы Каратегина, охваченные восстанием под знаменем войны за веру». В течение трех месяцев отряд Арандаренко участвовал в боестолкновениях в Фальгарских и Фанских волостях. Он проводил патрулирование в кишлаках Дарваза, на горных тропах через Витаб, Илиз, Сабак к Польдераку и обратно от Польдерака к Самарканду. Его отряд был послан 8 ноября для овладения неприятельской позицией в горах у кишлака Шаватки-баль. В декабре 1875 г. ему была поручено провести зимнюю военную операцию в верхней Матче. Значение этой миссии было таково, что она осталась в истории Туркестана под названием Зеравшанской горной зимней экспедиции: «На подавление восстания в декабре 1875 года была выслана в горы, под начальством Арандаренко, рота линейного батальона и отряд казаков, усиленный артиллерийским орудием. Все горные ущелья был перерезаны каменными завалами, а по горам разместились стрелки и камнеметы. Поэтому отряд Арандаренко решил идти (в зимнее время) по гребню высот и по мере очищения их от неприятеля продвигать обоз и орудие. Пока взбирались на хребет, сбивая с уступов неприятельские засады, потеряли убитыми 9 нижних чинов, ранены командир отряда штабс-капитан Г.А.Арандаренко, поручик Гинглят и семь рядовых. Впереди, на самом хребте, виднелся еще большой завал, защищаемый (горцами в количестве около) 800 человек, к которым подходили подкрепления. Отряд Арандаренко не мог, за малочисленностью, немедленно овладеть неприятельской позицией» [10]. Подкрепление прибыло 21 ноября, и общее командование над отрядом перешло к полковнику Яфимовичу. Отряд штабс-капитана Арандаренко 28 ноября штурмом взял высоты Озахака: «После подхода подкрепления и последующего штурма, неприятель потерпел такой урон, что бросил высоты и бежал в кишлаки верхней Матчи». Календер-бек получил подкрепление от кокандского правителя Пулад-хана и мятеж в Матче принял еще большие размеры. Тогда генерал Абрамов решил отправить отряд Арандаренко к верховьям Зеравшана. Штабс-капитан Арандаренко 13 января 1876 г. выступил из Пенджекента в горы. «Неприятель, пораженный неожиданностью, всюду отступал, а население восставших кишлаков приносило повинную и выдавало свое оружие. В ночь на 20-е января 1876 года джигиты Арандаренко напали на Календер-бека и захватили его в плен. Обратно в Самарканд отряд прибыл 3 февраля… Ни снежные сугробы, ни горные осыпи, ни обледенелые скаты, ни бураны, при 20-градусных морозах, не задерживали движения отряда… По распоряжению генерал-губернатора Кауфмана Календер-бек был повешен в Самарканде … активная фаза восстания была подавлена».
Памиро-Алайские хребты горной Матчи в зимние месяцы считались непроходимыми: «Со всеми соседними владениями Каратегин имеет сообщение только летом, от половины мая до второй половины сентября, через горные перевалы … крайне труднопроходимые даже летом. Зимою все перевалы совершенно загромождаются снегом и становятся непроходимыми даже для одиночных смельчаков, какие нередко встречаются между горцами» [11]. Предпринятая штабс-капитаном Арандаренко военная операция, осложненная активными боевыми действиями горцев, занимающих главенствующие высоты, была отмечена в Европейской прессе. Французский журнал Le Mémorial diplomatique в январском номере 1876 г. поместил статью, в которой был описан этот военный поход, предпосылки и сложности его выполнения [12].
Г.А.Арандаренко за боевые заслуги был награжден в 1876 г. орденом Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом. Статут ордена 4-й ст. дозволял награждение чинам не ниже седьмого класса Табеля о рангах (надворный советник, подполковник, капитан второго ранга). Награждение штабс-капитана Арандаренко этим орденом было свидетельством его боевых подвигов в компании 1875-1876 г.
После подавления восстания горцев, Арандаренко исследовал Когистан, расположенный в западной части Памиро-Алайской горной системы, «горную страну, ближайшую к узловой выси, называемой Памир». Он сообщал, что: «изолированность этой страны … заметно отразилась на весь бытовой склад жизни населения… Каратегинцы, могут с гордостью сказать, что они не знают, что такое воры, что в среде народа вовсе не бывает преступлений из побуждений корысти, что скот пасется и в отдаленных местах без присмотра, что двери домов часто оставляются незамкнутыми. Но рядом с этим может быть отмечена и малая развитость народа. Каратегинцы не имеют никакого представления о мерах длины даже по той градации, какая известна у туземцев долины. Времяисчисление ведут по дневным намазам и годовым праздникам; мера торгового веса также неизвестна … местные жители взаимно одолжаются продуктами… причем мерой служит емкость головной тюбитейки, или же меною продуктов на продукты, на скот и на домашние изделия» [13].
Будучи разносторонне образованным человеком, Г.А.Арандаренко выписывал столичные издания. В архиве Ф.М.Достоевского сохранилось письмо: «1876 года, Июня 5. Письмо читателя Г.А.Арандаренко, который посылает деньги … и просит высылать ему «Дневник Писателя» за 1876 г. в Самарканд» [14].
Штабс-капитан Арандаренко 21 июля 1877 г. был переведен на пост начальника Самаркандского отдела Зеравшанского округа, и 5 августа 1877 г. получил чин капитана. После преобразования в конце 1877 года Самаркандского отдела в уезд, он получил должность уездного начальника, которую исполнял в течение 12 лет, до 15 декабря 1889 г. На этой должности 8 января 1881 г. он был произведен в майоры, а 6 мая 1884 г. в подполковники [15].

Самарканд. Дом губернатора Г.А.Арандаренко

Самарканд. Дом губернатора Г.А.Арандаренко

Самарканд. Дом губернатора Г.А.Арандаренко

«Самаркандский» период ознаменовался интенсивной научной работой. Её основой были регулярные экспедиции для исследования присоединенных к Российской империи территорий. Г.А.Арандаренко составлял карты районов, изучал быт, нравы и язык местного населения, говорившего на тюркских или иранских языках и их диалектах. Генерал-губернатор Кауфман характеризировал его как человека «известного своей даровитостью и умением обращаться с азиатами и хорошо притом знакомого с туземным языком и обычаями» [16].

Туркестанский генерал-губернатор К.П. фон Кауфман

Туркестанский генерал-губернатор К.П. фон Кауфман

Туркестанский генерал-губернатор К.П. фон Кауфман

На должности начальника Самаркандского уезда Георгий Алексеевич получил дипломатический опыт. Будучи доверенным лицом генерал-губернатора Кауфмана, он в 1880 г., на 8 месяцев уезжает в Бухару, исполняя важнейшую миссию по стабилизации напряженной военно-политической ситуации в Средней Азии. Капитан Арандаренко прибыл ко двору с достоинством, подобающим этому событию: «… мы спустились со снежного перевала Тахта-Карача в долину Кашка-Дарьи и продолжали свой путь в пограничном Китабском бекстве. Не доезжая до селения Кайнар мне представился с почетными лицами Китаба Рахматулла-мирахур и передал приветствие бухарского эмира…. В Кайнаре парадировали встречею беки: Худойназар-парманачи Каратегинский, Рахманкул ишик-ага-баши Дарвазский, Яхшибек-токсаба и шигаул Аулья Кулыбек-мирахур… Пред воротами цитадели караул сарбазов, при офицере, отдал честь. Церемониймейстер двора эмира и брат бека пригласили сойти с коней и пройти чрез дворцовый дворик. Проводившая меня в приготовленные покои почетная публика поспешила доложить, что в этих помещениях, состоящих из анфилады громадных богатых сакель, останавливается сам хазрат, а дворцовое помещение отведено по личному приказанию самого эмира» [17].
Арандаренко так описывал свою первую аудиенцию у эмира: «Среди огромной залы, оклеенной обоями и устланной паласом, на широком кресле, обитом кумачом, сидел в шубе, покрытой канаусом, повелитель ханства — красивый, солидный годами брюнет с мягкими темно-карими глазами, с небольшой узбекской бородой, со спокойными манерами». Ответив на поклон штабс-капитана Арандаренко улыбкой, пожатием руки и приветствием, Музаффар-хан предложил ему единственное в комнате кресло. Арандаренко обратил внимание во время аудиенции на дрожание голоса, рук и трясущуюся голову эмира, о чем было сообщено в первом же донесении.

Эмир Бухарский Сеид Музаффар

Эмир Бухарский Сеид Музаффар

Эмир Бухарский Сеид Музаффар

Генерал-губернатор Кауфман ожидал от Арандаренко сообщений о положении в Дарвазе, Бадахшане, о землях, находящихся на пути от Амударьи к Мервскому оазису, о взаимоотношениях с эмиром Музаффаром. Политический смысл поездки Арендаренко отметил военный востоковед Логофет: «…после того, как вопреки русско-английскому договору афганский эмир Абдуррахман-хан занял часть бухарских бекств, неотложная необходимость понудила генерала Кауфмана немедленно командировать бывшего в то время начальником Зерафшанского округа капитана Арандаренко в Бухару. Особой инструкцией ему предписано было собирать сведения о положении дел в Афганистане и Бухаре, представляя периодически составляемые им журналы, которые по просмотре генерал-губернатор отправлял министру иностранных дел» [18]. Главной задачей в выстраивании отношений с Бухарой, которую исполнял капитан Арандаренко, было ограничение внешнеполитической деятельности эмирата. В свете этого проводился жесткий контроль контактов эмира Музаффара с Афганистаном, и предотвращались любые его контакты с британскими дипломатическими лицами. Военное руководство Туркестанского генерал-губернаторства схраняло политику внешнего подобия невмешательства во внутренние дела Бухарского ханства, при фактическом контроле всей внешнеполитической деятельности со стороны туркестанской администрации. Выполняя важную дипломатическую миссию, Арандаренко способствовал укреплению позиций сардара Абдуррахман-хана, вскоре занявшего кабульский престол и правившего Афганистаном последующие два десятилетия.

Абдурахман хан, афганский принц, 1879

Абдурахман хан, афганский принц, 1879

Абдурахман хан, афганский принц, 1879

СИзучению Афганистана в этот период в военном ведомстве Российской Империи придавали первостепенное значение. Военный востоковед Арандаренко предоставлял доклады, являвшиеся исследованием театра предстоящих действий войск, разведкой, сбором и обработкой данных в соответствии с поставленной военной задачей. Собранные им сведения существенным образом дополняли данные о народах северного Афганистана, имеющиеся в описаниях военного востоковеда Н.И.Гродекова и подполковника Матвеева. Капитан Арандаренко свидетельствовал о бедственном положении жителей княжеств левобережья Аму-Дарьи, подчиненных Афганистану. Он приводил петиции русским чиновникам, содержащие желание перейти в русское подданство. Эти данные были оценены военным руководством Русского Туркестана, так как лояльности местного населения и их прорусской позиции во время подготовки к вторжению в Афганистан в период обострения англо-русских отношений уделялось повышенное внимание. Параллельно с решением разведывательных задач, Арандаренко собирал и научный материал [19]. В 1882 году он подал рапорт генералу Колпаковскому с просьбой разрешить научную экспедицию в южные и восточные бекства Бухарского ханства. Целью экспедиции был сбор материалов по этнографии, статистике и экономическому положению этих бекств «для издания полного описания современного состояния Бухарского ханства». Колпаковскнй санкционировал этот выезд, и 20 марта Арендаренко двинулся в путь. В конце апреля генерал получил первый отчет с подробностями взаимоотношений между бухарским эмиром и туркменскими феодальными властями. Предпринятые Г.А. Арандаренко исследования долины р. Харгос в Семиреченской области, на границе китайских владений, способствовали дальнейшей колонизации этих территорий и расширили владения Российской империи. Эти труднодоступные области Памирских гор обладали стратегическим положением, и присоединение их к русскому Туркестану имело военно-политическое значение.
«С завершением военной фазы русского продвижения в Центральной Азии единоличные исключительные полномочия, выданные капитану Арандаренко, стали излишни, и министерство иностранных дел решило основать в Бухаре собственного постоянного резидента – Политического агента» [20]. Дипломатический талант Г.А.Арандаренко был высоко оценен, и он рассматривался в качестве основного кандидата на роль политического агента в Бухаре. Но было принято решение о целесообразности дальнейшего продвижения Г.А. Арандаренко по линии военно-народного управления. За этими событиями стоит история внутренней борьбы военного и внешнеполитического ведомств. В 1883 г. майору Арандаренко был пожалован орден Св. Анны 3-й степени [21].
В 1885 г. в журнале «Русская мысль» сообщалось, что о Каратегине обстоятельные сведения доставлены Г.А.Арандаренко. Причиной интереса к его востоковедческим трудам была важная роль Средней Азии в российско-английских отношениях и определение пограничной черты между Афганистаном и Россией. Путешествия Арандаренко в Гиссар поставили его имя в ряд исследователей – первопроходцев, побывавших в Бухарском ханстве, таких как Генерального штаба полковники Л.Ф. Костенко и В.И. Покотило, В.Ф. Ошанин, А.П. Федченко и др. По рекомендации Н.И. Веселовского и В.И. Ламанского, Г.А. Арандаренко был предложен 12 апреля 1888 г. в действительные члены Императорского русского географического общества, и утвержден 4 мая 1888 г. на общем собрании общества [22].

Георгий Алексеевич Арандаренко, 09 марта 1888 года, РГО

Георгий Алексеевич Арандаренко, 09 марта 1888 года, РГО

Георгий Алексеевич Арандаренко, 09 марта 1888 года, РГО

Императорское Географическое Общество

Императорское Географическое Общество

Императорское Географическое Общество

Изучая антропологию таджиков, он сталкивался с «романтическими» легендами, распространенными среди коренных народов, называющих себя прямыми потомками Александра Македонского. Г.А.Арандаренко писал, что на Памире было распространено мнение, что светловолосые и светлоглазые памирцы являются потомками воинов Александра Македонского [23]. Легенды Памира гласят, что Александр поселил там свое потомство, и оставил им сочинение Дастур алАмал (Правила управления), после чего власть в Бадахшане до XIX века непрерывно находилась в руках его потомков. Правители Дарваза и Каратегина, которых посетил Г.А.Арандаренко, утверждали, что именно они являются прямыми потомками Падишаха Искандара. Для легитимации собственной власти на это родство ссылался Музаффар-хан, который «производит свой род от потомков Искандер-Куль-Карнейра». В настоящее время в антропологической литературе таджики в части своего этногенеза упоминаются как восточноиранские племена, имеющие индоевропейское происхождение.
Г.А.Арандаренко исследовал горную страну Когистан (расположенную по верхнему течению реки Зеравшана), Каратегин, Дарваз, входившие во владения Бухарского эмирата и Шугнан. В случае невозможности проникновения на территорию, контролируемую англичанами, он собирал информацию у местных жителей, анализировал и потом публиковал ее, указывая, что данные получены «по расспросным сведениям,… через посылавшихся в эту отдаленно-восточную часть гор нарочных туземцев». Первые расспросные сведения о Дарвазе были собраны и опубликованы им в 1877-1878 г. Его работа [24] содержала всеобъемлющие сведения, и оканчивалась словами: «… все сведения о Каратегине основаны только на многократных расспросах горцев этой страны… настоящий очерк сообщает не более четвертой части того, что могло бы дать исследование этой интересной страны специальной экскурсией. Г.А. Арандаренко. Самарканд 1877 г.». Эта публикация послужила импульсом к исследованию Дарваза и Каратегина. Первым из русских путешественников, который посетил Дарваз, был ботаник С.М. Смирнов. В 1879 году, он совершил несколько поездок в Дарваз, но «не оставил никаких сведений историко-географического характера». Ботаник В.И. Липский сообщал, что собранный С.М. Смирновым материал находится в необработанном виде. Другими путешественниками, посетившими Каратегин и Дарваз в 1882 г. были ботаник А. Регель и военный топограф П.Е.Косяков. Согласно мнению профессора Х. Пирумшоева, Г.А. Арандаренко был одним из первых европейцев, лично побывавшим в 1880-1882 г. в Дарвазе, собравшим наиболее подробные сведения о крае и опубликовшим их.
Г.А. Арандаренко был одним из первых исследователей, занявшихся изучением этнографии горных племен Восточной Бухары: «горная страна Дарваз не видела до настоящего времени ни одного европейца и остается совершенно неизвестной в географическом, этнографическом и в других отношениях, имеющих значение для науки» [25]. Он пишет, что население Дарваза «не утратило и теперь свою типичность древнеперсидских племён», что «умственные способности горцев выражаются понятливостью, наклонностью к наблюдениям, обширною памятью, … многие молодые люди из их числа заканчивают бухарские и самаркандские медресе с большим успехом, чем жители долин».

Самарканд. Медресе Шердор

Самарканд. Медресе Шердор

Самарканд. Медресе Шир-Дор

Близко узнав горцев, он отмечает: «Как у всех первобытных, неиспорченных народов, в характере горцев особенно выдается вспыльчивость, уважением к старшим, к чужой собственности, правдивость, твердость в слове, отважность на все случаи опасности с полным презрением трусов, терпеливость, стойкая выносливость всяческих лишений» [26]. Он утверждает, что население горного Памира является потомками древнего индоарийского народа, и продолжает хранить верность своим доисламским традициям и придерживается смеси мусульманских и маздаистских взглядов: «Мировоззрение горцев, отвечая полной замкнутости их жизни, исполнено суеверия и боязни злого духа, «мстительного» (лятгор) и «покровительственного» (патхор). В Дарвазе не знают ни года магометанской эры, ни названия месяцев, ни названия стран света. В мире светит солнце (афтоб), его считают источником жизни, света; луну — убежищем усопших; полярную звезду (кутор) — указательницей пути. Молнию и гром приписывают стараниям чёрта подняться на небо, причем ангелы бросают в него огненосные камни. Весна и лето посылается Богом из отделения рая, а осень и зима из ада. Землетрясения приписывают вздрагиванию ада от мук грешников». Г.А. Арандаренко описывает общественные дома огня в Каратегине и Дарвазе, ежедневные сборы в них мужчин и о роли в повседневной жизни горцев огня, который является священным в зороастрийской религии.
Важным наблюдением в области религиозного мировоззрения горцев было упоминание отсутствие фанатизма, хотя среди городского населения Бухарского эмирата, по его мнению, он господствовал. Он пишет, что бухарцы «успели познакомить и дарвазцев с чашбаном (вуаль из черного конского волоса), никогда ранее не применявшийся в горах свободной жизни. Пока только этим и обозначилось миссия бухарцев в Каратегине и Дарвазе. В остальном жизнь горца остаётся такою же первобытною, какою она была тысячу лет тому назад».
Он изучал вопросы охоты, отмечая, что это занятие для дарвазцев является видом состязания и содержит элементы проявления воинской доблести в большей степени, чем обеспечение своих потребностей. Характеризуя типичные виды селений, в которых живут горцы Дарваза, Г.А. Арандаренко писал: «По количеству домов селения не велики (от 10 до 100 домов), но зато многолюдны, потому что у горцев совершенно не практикуется выдел из хозяйства женившихся сыновей и раздел наследства». Современные таджикские ученые признают, что Г.А. Арандаренко опубликовал наиболее полные сведения по этнографии Дарваза [27].
Г.А Арандаренко изучал языки народов Памиро-Алая, и был первым исследователем язгулямского языка записав 34 слова в 1882 году, и одним из первых исследователей ягнобского языка [28]. Начав писать свои этнографические работы о народах Средней Азии в 25-летнем возрасте [29], за 40 лет службы в Туркестане опубликовал исследования по истории, военному делу, этнографии и религии народов Туркестана, работы по экономике и юридическим вопросам [30]. В тематические обзоры он включал журналы своих экспедиционных путешествий. Сборник «Досуги в Туркестане» [31] поставил его имя в перечень лучших географов Российской империи XIX века.

Г.А.Арандаренко. Досуги в Туркестане. С.-Петербург. 1889

Г.А.Арандаренко. Досуги в Туркестане. С.-Петербург. 1889

Г.А.Арандаренко. Досуги в Туркестане. С.-Петербург. 1889

Классический труд: «Бухарское ханство и Афганский Туркестан: Вторая англо-афганская война» [32] переиздается по настоящее временя.

Г.А.Арандаренко. Бухарское ханство и Афганский Туркестан

Г.А.Арандаренко. Бухарское ханство и Афганский Туркестан

Г.А.Арандаренко. Бухарское ханство и Афганский Туркестан

Свои работы он публиковал на страницах изданий «Туркестанские ведомости», «Известия Императорского Русского географического общества», «Военного сборника» и в «Туркестанском сборнике». Первые его публикации выходили под псевдонимами «Ар-ко, Г.», «А-р-о, Г.» и «Г.А.». Последующие работы, с конца 1870-х годов выходят под именем Г.А.Арендаренко, с середины 1880-х под именем Г.А.Арандаренко [33].

Псевдонимы писателя Г.А.Арандаренко

Псевдонимы писателя Г.А.Арандаренко

Псевдонимы писателя Г.А.Арандаренко

Г.А.Арендаренко отмечал, что туземное население Туркестана различается на горцев, кочевые племена и оседлое население (сартов). Подчеркивая честность и верность слову кочевников и горцев, он отмечал ряд негативных черт сартов, утверждая, что зеравшанский сарт остался тем же, чем он был во времена поэта Мавлау-Джами (1476 г.), который высказался о самаркандцах так: «Если хочешь видеть богатство, иди в Индию. Если хочешь видеть благочестие, иди в Мекку. Если не хочешь видеть ни того, ни другого, не выезжай из Самарканда» [34].
Продолжая серию работ по исследованию Каратегина, он публикует этнографические сведения о населяющих его Таджиках. Он считал земли Дарваза и Каратегина перспективными для испльзования в сельскохозяйственных и промышленных целях: «Самое главное богатство описываемых стран, при совершенной нетронутости ее горных недр, составляет тучная, свободная от камня почва побережья рек и склонов гор, дающая возможность вести хлебопашество в огромных размерах. Те же условия плодородности почвы, поддерживающие повсюду обилие трав, позволяют держать достаточно скота. Масса диких зверей в лесах и речная выдра составляют предмет охоты туземцев, доставляющей больший выгоды от сбыта медвежьих шкур, лисиц, огневок и выдр. Нельзя не упомянуть также и о промывках жителями, весною и осенью, на берегах верховьев Амударьи золота, дающего зерна величиною в обыкновенную чечевицу» [35]. Повсеместная добыча золота населением Туркестана была обычным явлением. В Дарвазском бекстве золото добывалось на берегу реки Пяндж, в Курган-Тюбинском и Кабадианском бекстве на берегу реки Вахш и на берегу реки Амударья. Г.А. Арендаренко сообщал, что в Бальджуанском бекстве золото добывалось в верховьях Оби-Санги Мазар и по реке Яхсу жителями ближайших 30 кишлаков, практикующих в золотодобыче не только промывку россыпного золота на реках, но и добычу золотоносной породы шахтным способом. В обзорах по истории геологических исследований недр Таджикистана и его золотодобычи цитируются работы, проведенные Арандаренко.
Георгий Арандаренко практиковал длительное проживание в среде туземного населения [36]. Будучи главой законодательной и исполнительной власти, он изучал законы Шариата и местные обычаи. Его судебные решения были основаны на соединении законов Российской империи и местных законов. Это обеспечивало его личный авторитет, стабильность и отсутствие беспорядков. Археолог и востоковед В.Л.Вяткин писал: «…именно таким ученым-востоковедам, как Арандаренко, Петровский, Андреев, Половцов, Громбчевский и Снесарев, а совсем не сановным служакам, народы Туркестана обязаны были тем, что всегда, за очень редкими исключениями, улаживали мирным путем непростые отношения друг с другом».
В 1886 году Г.А.Арандаренко оказал помошь французской экспедиции путешественника Бонвало. Его советы по выбору маршрута экспедиции, откомандирование в экспедицию двух проводников-джигитов, помощь в покупке местных пород лошадей, рекомендация путей преодоления заснеженных высокогорных перевалов, позволили участникам экспедиции преодолеть самые труднопроходимые отрезки горных перевалов Памира [37].
Аналогичную помошь получил и британский путешественник Лансделл: «…я решил воспользоваться случаем, и заехать к уездному начальнику, господину Арандаренко, который очень любезно предложил предоставить в мое распоряжение двух джигитов, сопровождавших нас до Оксуса. Мистер Арандаренко дал ценные советы по поводу нашей работы, и по некоторым вопросам восточного этикета, которые необходимо соблюдать в Бухаре» [38].
Пристальное внимание к географическим исследованиям Г.А.Арандаренко уделялось в Европе. Ведущие географы в бюллетенях и монографиях, посвященных Средней Азии, так характеризовали Георгия Алексеевича: «Исследователь горцев Каратегина и Дарваза г-н Арандаренко – ученый столь же скромный, сколь и добросовестный» [39], «Господин Арандаренко был первым исследователем главных притоков реки Пяндж — труднопроходимых горных рек Дарваза» [40], «Господин Арандаренко впервые представил географическое и экономическое обоснование ирригации в Средней Азии» [41], «Капитан Арандаренко уже несколько лет является главой района в Туркестане и имеет возможность путешествовать по стране в любом направлении» [42], «Полковник Арандаренко хорошо знает таджикский язык и может получать редкие образцы во время своего пребывания в Дарвазе… Начальник Самаркандского уезда майор Арандаренко — один из лучших знатоков Туркестана» [43].
Г.А.Арандаренко поддерживал российские археологические экспедиции, в том числе экспедицию востоковеда Н.И.Веселовского, проводящего раскопки развалин древнего городища Афрасиаба. Вести такую деятельность без поддержки Арандаренко, Веселовский не мог, что отражено в документах его личного фонда [44]. Помимо археологических раскопок, Веселовский занимался изучением северо-восточной подгруппы восточной группы иранских языков, с одним из которых (языком жителей долины реки Ягноб) познакомил его Г.А.Арандаренко [45]. Известно, что Арандаренко подарил Веселовскому отдельные предметы древностей из личной коллекции. Г.А.Арандаренко познакомил Веселовского с самаркандским купцом-коллекционером восточных древностей Мирзо Бухари. Н.И.Веселовский купил у него 1202 предмета — монеты, перстни-печатки, женские украшения и керамические изделия, и организовал путешествие Мирзо Бузари в Петербург, ведя переговоры о приобретении части его коллекции столичными музеями. Итогом этих переговоров была передача в Петербург из Самарканда в октябре 1888 года более 6300 предметов древности, большая часть которых в настоящий момент демонстрируется в Азиатском отделе Эрмитажа [46]. Мирзо Бухари выполнял поручения Н.И. Веселовского по Самарканду в отношении Г.А.Арандаренко.
Для помощи Н.И.Веселовскому, полковник Арандаренко привлек к участию во время археологических поездок в Сырдарьинской области, в Фергане и Бухарском ханстве коллекционера восточных древностей, ташкентца Акрам-Палван Аскарова.
Учёный-историограф Б.В.Лунин упоминает, что в письме к исследователю Туркестана Н.П.Остроумову, Н.И.Веселовский сообщал, что в Самарканде у Г.А.Арандаренко видел уникальную рукопись «Бабур-Намэ». В Протоколе заседания Восточной комиссии Императорского Московского археологического общества 16-го марта 1900 года имеется запись о запросе британского востоковеда Аннетт Беверидж, известной своими переводами «Бабур-наме», относительно «быть может, имеющегося в Москве тюркского списка Бабур-Наме». Профессор А.Е. Крымский отвечал, что в Москве соответствующей рукописи нет. Она отмечала «о существовании превосходного списка в Бухаре, о котором давно ходили и ходят слухи, но ни один европеец его не видел». По словам академика К. Г. Залемана, таким списком, возможно, владел брат Бухарского эмира, но достоверно в Туркестане известно о «всего одной рукописи записок Бабура, принадлежащей Г.А. Арандаренко» [47].
Интенсивно развивающееся в конце XIX века горняцкое и кузнечное производство, использовавшее ранее древесный уголь, получаемый из вырубываемых деревьев, при нарастающем объёме производства поставил под угрозу исчезновение лесных угодий. Только использование каменного угля, на котором настаивал Г.А.Арандаренко, предотвратило этот процесс [48]. Он запрещал сплошное вырубание деревьев, проводил работы по ирригации и лесоразведению, создавая степные питомники, в которых выращивал строевой лес. По его инициативе было организовано исследование лесной растительности Зеравшана, можжевеловое лесоустройство в Северном Таджикистане и лесные хозяйства [49].
В трудах Г.А.Арандаренко обстоятельно изложена история политической, социально-экономической и культурной жизни самостоятельных и полузависимых владений Горного Бадахшана (Памира). Он приводит детальные сведения о Южном Таджикистане, описывает быт ремесленников, земледельцев, скотоводов Бальджуана и некоторых других районов Куляба, элементы их материальной и духовной культуры. Г.А.Арандаренко уделял внимание вопросам, которые составляют важнейшие элементы жизненного уклада и традиций местного населения. Побывав в Сурханском оазисе, он опубликовал сообщение, посвященное коневодству и его экономической важности [50].
Российская империя впервые в истории объединяла все народы, населяющие обширные территории, в единую сельскохозяйственную область. Важными являлись пути, связывающие Южный Туркменистан, оазисы Мургаба и верхнего Зеравшана с Ферганской долиной, а древний Хорезм с Мургабским, Зеравшанским и Сурханским оазисами. Первые администраторы, такие как Арандаренко, облаченные властью и поддерживаемые армией, были первопроходцами и проводниками этой политики [51]. Экспедиции Г.А.Арандаренко пролегали по Узбекистану, Киргизстану, Туркменистану и Таджикистану. В качестве признания его заслуг в 1888 г. был пожалован Бухарский орден золотой звезды 1-й ст. [52].
В этот период Георгий Арандаренко публикует в Бюллетене историко-описательной географии (Франция) результаты своих многолетних исследований Дарваза и Каратегина [53]. Результаты его исследований цитировались и обсуждались европейскими географами и многие годы спустя [54]. Журнал «Revue du monde Musulman» (Обозрение мусульманского мира), освещавший проблемы исламского мира, публиковал сравнительные обзорные данные по экономическому состоянию Бухары, на основе сведений признанных в Европе востоковедов – Г.А.Арандаренко, А.Ф.Губаревич-Радобыльского и Д.Н.Логофета [55].
После введённого в действие с 1 января 1887 г. Положения об управлении Туркестанского края, система самоуправления оказалась гораздо более демократичной, чем это желали русские чиновники, принимавшие участие в создании Русского Туркестана. Они считали, что Положение насаждает в Средней Азии демократичные правила, тогда как местная жизнь требует более сильной авторитарной власти [56]. Подполковник Арандаренко не мог примириться с новыми правилами, и в декабре 1889 г. вышел в отставку «с зачислением в запас армейской пехоты». Академик Н.И.Веселовский высказал свое мнение об этой отставке в столичной прессе: «Г.А.Арандаренко, занимал в Туркестанском крае весьма ответственную должность по военно-народному управлению: сперва помощника, а потом начальника нагорных тюменей и Самаркандского уезда, должность первостепенной важности для русского влияния на туземцев и для водворения у них русской гражданственности. В плодотворной административной деятельности господина Арандаренко мог убедиться всякий, кому привелось посетить Самарканд в его управление … книга господина Арандаренко раскрывает нам внутренний смысл его деятельности, показывает, сколько труда и энергии положено этим человеком для изучения своего уезда и его населения. И нельзя не пожалеть, что господин Арандаренко вслед за другими лучшими людьми покидает край. Это удаление мы готовы объяснять тем, что с водворявшимися в крае новыми порядками, крайне сложными и для туземцев несвоевременными, тяжело теперь оставаться в управлении и служить делу, которому не сочувствуешь» [57].
После увольнения Арендаренко был зачислен в запас по Петербургскому уезду, но его пребывание вне службы продолжалось лишь полгода. К 1885 г. граница между Российской империей и Афганистаном в районе реки Кушка была открыта. Генерал Комаров, начальник Закаспийской области считал город Мерв «гнездом разбоя и разрушения, тормозившим развитие всей Средней Азии». Для укрепления границы в Мерв были посланы войска. Вице-король Индии лорд Дафферин опасался продвижения русских войск через Афганистан и вторжения в Индию. Он потребовал от афганского эмира оказать сопротивление продвижению русских. Афганцы вторглись на территорию Мервского оазиса со стороны западного берега реки Кушка. Комаров атаковал афганцев и нанес им полное поражение. После пограничного конфликта Мервский округ был преобразован в уезд. Когда генерал Куропаткин был назначен начальником Закаспийской области, то он немедленно пригласил Арендаренко на службу и поручил ему управление Мервским уездом. В июне 1890 г. подполковник Арандаренко вернулся из запаса, и был назначен первым уездным начальником Мервского уезда. Его приказом было основан русский поселок и крепость Кушка на границе с Афганистаном. К 1898 году к Кушке была проведена железная дорога, и самая южная точка Российской империи стала важным опорным пунктом для борьбы с Англией.
Георгий Арандаренко в 1888 г. за отличие по службе получил орден Св. Станислава 2-й степени [58] а в 1892 г. чин полковника [59]. В Мервском уезде он выступал инициатором ряда нововведений, направленных на улучшение жизни местного населения. Он был «почетным блюстителем» мужского и женского училищ в Мерве, организатором проведения первой всеобщей переписи населения в Мервском уезде в 1897 году.
Об авторитете полковника Арандаренко в Туркестане красноречиво свидетельствует дневник Бухарского эмира, составленный им во время путешествия в Петербург в 1892 году: «1-го Джемадиэл-сани 1310 года Хиджры, что соответствует 6 декабря 1892 года по летоисчислению, принятому в Российской империи, в час пополудни, исполнилось давнишнее наше сердечное желание быть в Петербурге и укрепить существующие между нами с Великой Русской Монархией дружеские отношения еще на более прочных и незыблемых началах» [60]. В продолжение всего пути эмиром приводятся описания маршрута следования, но нигде он не опускается до пофамильного упоминания встречающих его чиновников, тем самым подчеркивая глубокую пропасть, отделяющую личность Эмира от обычных людей. Исключение им сделано при упоминании Мервского уезда: «8-го числа в половине девятого ночи прибыли на станцию Мерв, которая была иллюминована и горела как солнце. Здесь на вокзале приветствовали нас с пожеланиями доброго пути один генерал и начальник Маврского округа, полковник Арандаренко… Полковник Арандаренко, служивший ранее долгое время на должности Самаркандского уездного начальника и часто посещавший Бухару, считается старинным другом нашего дома и потому свидание с ним нам было очень приятно и доставило нам большое удовольствие». Традиция восточного высокомерия в полной мере соблюдалась эмиром. При торжественном выезде эмира рядом с его экипажем бежали высшие сановники, и даже наследник престола. Во время приема эмиром беков, они ползком приближались к эмиру, сидевшему на высокой тахте. Эмир клал беку на голову руку, которую тот целовал, прикладывая ее к своему лбу и водя ею по лицу [61]. Поведение эмира при встрече с полковником Арандаренко было демонстративным проявлением отношения к нему правящей бухарской династии.
После назначения в Мервский уезд, полковник Арандаренко часть книг из своей личной библиотек подарил в библиотеки Туркестана, часть продал ученым-востоковедам. Одним из них был востоковед Семенов, который в 1894 г. приобрел у Г.А.Арандаренко несколько древних рукописей, в том числе 200-листовый трактат «Зидж-и гургани Улугбек» 1443г. В 1873 г. эта рукопись была приобретена Арендаренко в бытность его начальником уезда в Самарканде. Через некоторое время этот трактат Семенов решил продать. Британский музей предложил за рукопись 1000 рублей. Семенов отказался ее продавать, назначив большую цену. Рукопись приобрел старший чиновник особых поручений при Турксстанском генерал-губернаторе М.И. Шанявский, и представил ее в 1900 г. на Всемирной выставке в Париже. Как верно заметила профессор Додхудоева, в истории этой рукописи переплелись судьбы различных выдающихся российских чиновников, знавших толк в библиографических редкостях [62].
Генерал от инфантерии Духовский, из крепости Керки (Бухара), 23 августа 1899 г. послал шифрованную телеграмму Военному министру, генералу А.Н.Куропаткину: «Прошу назначить Мервскаго уезднаго начальника полковника Арандаренко исправляющим должность вновь учрежденнаго при мне генерала для поручений… Генерал Духовской».

Генерал-майор Сергей Михайлович Духовский

Генерал-майор Сергей Михайлович Духовский

Генерал-майор Сергей Михайлович Духовский

В ответ на запрос начальник Главного штаба генерал-лейтенант В.В.Сахаров 10 сентября 1899 г. испрашивал высочайшее соизволение. На данном документе собственною его Величества рукою написано: «Согласен». Прослужив начальником Мервского уезда 9 лет, 12 сентября 1899 г. полковник Арандаренко был переведен в Фергану на должность Генерала для особых поручений при командующем войсками Туркестанского военного округа [63]; 6 декабря 1900 г. произведен в чин генерал-майора [64]. Спустя полгода, 4 июня 1901 г. был назначен военным губернатором и командующим войсками Ферганской области [65].

Военный губернатор генерал-майор Г.А.Арандаренко

Военный губернатор генерал-майор Г.А.Арандаренко

Военный губернатор генерал-майор Г.А.Арандаренко

Фергана. Дворец губернатора Г.А.Арандаренко

Фергана. Дворец губернатора Г.А.Арандаренко

Фергана. Дворец губернатора Г.А.Арандаренко

Последний период службы Арандаренко пришелся на непростое время. В рапорте генерал-губернатору Иванову от 18 ноября 1902 г. генерал-майор Арандаренко сообщал о том, что на российско-китайской границе, неподалеку от Ташкургана обнаружилась болезнь, от которой «через два-три часа наступает смерть». Врачи признали в ней «бубонную или легочную чуму». Арандаренко докладывал 18 января 1903 г. о вспышке в Горном Бадахшане эпидемии кори. Начальник Памирского отряда 1 сентября 1903 г. писал о том, что на рубежах Русского Памира появилась холера. В результате предупредительных мер была учреждена карантинная охрана на Алае. Благодаря усилиям военных медиков и администрации края удалось избежать проникновения инфекционных заболеваний со стороны Средней Азии вглубь территории Российской Империи [66].
Г.А.Арандаренко руководил ликвидацией последствий Андижанского землетрясения в декабре 1902 года. Из общей суммы пожертвований в 10.169 рублей им лично было внесено 3.750 рублей [67].

Иркутские Губернские Ведомости, № 3396, 1903 год

Иркутские Губернские Ведомости, № 3396, 1903 год

Иркутские Губернские Ведомости, № 3396, 1903 год

В поле зрения Г.А.Арандаренко находилась сфера культуры, центром которой был Новый Маргелан (Фергана). Он стремился, прежде всего, повысить уровень образования туземного населения, утверждая, что «туркестанскому туземцу нужны не английский плуг, не русская изба, а сила мысли, сила духа, с которыми он и сам познает Америку». Арандаренко был занят гражданским строительством, обустройством правил функционирования городского транспорта [68]. Ядром регулярной городской застройки Нового Маргелана был дворец губернатора Арандаренко (ныне Областной драматический театр). Для поднятия научного уровня вверенной им губернии, в 1902 г. он основал «Ежегодник Ферганской области» [69].
В отчетах академика В.В.Бартольда о его командировке в 1902 году в Туркестан он пишет, что его целью был поиск рукописей исламского мира древней Азии. Основные документы, которые он изучал в Ашхабаде, были рукописи, подаренные генерал-майором Арандаренко [70]. В библиотеке Ашхабада из шести древних персидских рукописей пять были пожертвованы Арандаренко, в том числе рукописи Фирдауси, Персидские рукописи о завоевательных походах Александра Македонского и другие древние тексты. В его путешествии по архивам Средней Азии он встречал различные древние рукописи, подаренные Арандаренко. Так, в Ташкентском музее он нашел рукописи Амни-Ахмеда Рази, так же прежде принадлежавшие его личной библиотеке.
Большую роль в судьбе Г.А.Арандаренко играла его дружба с генерал-адъютантом Куропаткиным. Их знакомство состоялось в 1-ом военном Павловском училище. В 1866 году они начали службу в 1-ом Туркестанском стрелковом батальоне. По оценкам некоторых исследователей, своим продвижением по службе в конце 1890-х годов, Арандаренко был обязан генералу Куропаткину, назначенному военным министром Российской империи 1 июля 1898 года, и состоявшего в этой должности до 7 февраля 1904 года. На этот период выпал пик карьеры Арандаренко, ее закат произошел одновременно с уходом Куропаткина с поста военного министра. Достаточно продолжительный период с 1882 по 1907 г. во взаимоотношениях Г.А.Арандаренко и А.Н.Куропаткина покрывает их обширная переписка, сохранившаяся в РГВИА [71].

Генерал-майор Алексей Николаевич Куропаткин

Генерал-майор Алексей Николаевич Куропаткин

Генерал-майор Алексей Николаевич Куропаткин

Последней публикацией генерал-майора Арандаренко была статья в журнале «Русская старина», опубликованная в 1905 г., посвященная памяти генерала Д.Н.Романовского [72]. Причиной появления этой работы была публикация воспоминаний генерала от инфантерии Н.Г.Залесова [73]. Генерал Крыжановский вел осторожную политику в отношении Средней Азии, чем контрастировал с решительным генералом Черняевым. Нарушив прямой приказ «воздержаться до особого распоряжения» от попыток взять Ташкент, он в ночь с 14 на 15 июня 1865 г. взял его стремительным штурмом и был назначен генерал-губернатором Русского Туркестана. Дипломатическое ведомство Российской империи получило ноты протеста из Лондона. Это привело в июле 1866 г. к отставке генерала Черняева, на его место был назначен генерал Романовский.

Романовский Дмитрий Ильич (1825 - 1881)

Романовский Дмитрий Ильич (1825 — 1881)

Романовский Дмитрий Ильич (1825 — 1881)

По воспоминаниям Н.Г.Залесова, между генералами Крыжановским и Романовским происходило то же, что и с генералом Черняевым. Генерал Романовский вопреки приказам Крыжановского взял Ходжент, Джизак, Хау, Ура-Тюбе и Яны-Курган. Романовский разработал проект управления Русским Туркестаном, и его отделение от Оренбурга, стремясь прекратить полномочия генерала Крыжановского. Приехав в Петербург, Романовский заявил, что власть из Оренбурга парализует его действия в Туркестане и что за две тысячи верст управлять краем из Оренбурга нельзя. Он представил депутатов от Туркестана, которые заявили государю через переводчика, что жители довольны управлением Романовского и никого другого не желают. Переводчик, следовавший с Крыжановским заявил, что депутаты на самом деле «заявили государю о недовольстве на Романовского, но что слова их передали наоборот, о чем как переводчик, так и сам Романовский знали заранее, ибо последнему они и прежде заявляли, что принесут государю жалобу на русское управление». Романовский перед государем императором был выставлен обманщиком, снят с должности и переведен на Кавказ. Этому способствовало то, что Романовский начал действовать в Туркестане слишком самостоятельно, вызывая раздражение не только министра иностранных дел, но и военного министра Милютина. Воспоминания Н.Г.Залесова, служившего в 1865 г. помощником начальника штаба Оренбургского военного округа при генерале Кржановском, выставляли Романовского в негативном виде. Г.А.Арандаренко высоко ценил своего первого боевого командира и его вклад в завоевание Туркестана, противопоставив «Запискам» Н.Г.Залесова свои воспоминания.
На посту военного губернатора Ферганской области ему пришлось столкнуться с рядом крупных политических вопросов: революционное брожение в Фергане, подготовка к вторжению в Кашгарию, и дискуссии относительно оккупации Сарыкола. Генерал-майор Арандаренко предлагал свое решение непростых вопросов колонизации Русского Туркестана. Несмотря на то, что Средняя Азия официально считалась закрытой для переселения, поток самовольных переселенцев к концу 1890-х годов достиг нескольких десятков тысяч человек. Межнациональный конфликт принял форму локальных мятежей, одним из которых был Андижанский мятеж 1898 года. К началу XX века интересы государства требовали развития в Средней Азии культуры хлопка до таких пределов, чтобы Российские бумагопрядильни были обеспечены хлопком внутреннего производства. Царская администрация приняла решение «двигать колонизацию этого края» [74]. Военный губернатор Арандаренко предложил осваивать незаселенные территории, что предотвратило бы конфликты с местным населением. В начале 1904 года он подал отчет о состоянии Ферганской области за 1903 год, с проектом развития оросительных работ в долине реки Кугарт, в Наманганском и Андижанском уездах. Он писал, что это бы охладило пыл местного населения, крайне враждебно относящегося к широкой колонизации Средней Азии, и способствовало бы введению в сельскохозяйственный оборот большого количества ранее не использованных земель. Ознакомившись с отчетом, Император Николай II сделал пометку: «Несмотря на войну обратить на это внимание». Доклад генерал-губернатора Арандаренко послужил инициативой разработки в 1904 г. программы правительственных мероприятий. Вице-директор департамента земледелия К.Н.Масальский сформулировал задачи, порученные к незамедлительному исполнению, фактически повторяющие тезисы задач, выдвинутых в первоначальном отчете генерал-майором Арандаренко: «Предпринять поощрительные и некоторые другие меры для развития в некоторых районах широкого орошения новых земель и организовать переселение из внутренних губерний на вновь орошенные земли Туркестана, причем должны быть согласованы интересы хлопководства с интересами политическими, требующими образования на окраинах районов с русским населением».
Генерал-майор Арандаренко придерживался авторитарных методов управления, что вызывало недовольство местного населения. Это послужило поводом для компании, которую развернул его помощник В.П. Наливкин, заваливший жалобами Генеральный штаб и канцелярию Туркестанского генерал-губернатора Иванова (с июня 1904 года Тевяшова). Знаток местных языков и традиций, этнограф Наливкин был либералом и оппонентом авторитарного стиля Арандаренко. Корни конфликта генерал-губернатора Арандаренко с В.П.Наливкиным, сводились к конфликту между военным и гражданским руководством Туркестана. Прошедшая в 1900 г. реформа военного управления в Туркестане ограничивала роль военного губернатора, сводя ее к выполнению обязанностей гражданского администратораа. Как и в случае его отставки в 1890 г., он не был согласен с демократизацией Туркестанского края. В этом, собственно, и были причины конфликта с Наливкиным, а говоря шире, — с туркестанским либеральным чиновничеством. Начальник Канцелярии Туркестанского генерал-губернатора Г.П.Федоров в своих воспоминаниях писал: «Г.А.Арандаренко по природе очень неглупый человек, энергичный, опытный, прекрасно знакомый со Средней Азией, великолепно знал местный язык, законы и обычаи. Обладая литературными талантами, он издал десятки статей и книг, с его мнением считались и его опасались все население и все подчиненные ему руководители Туркестана. Обладая редкими качествами и талантами, он не признавал ничьего мнения, он считал свой авторитет непогрешимым… Он желал видеть в своем помощнике слепого исполнителя своих распоряжений. Будучи сам безупречно честным человеком, он считал, что всякий чиновник прежде всего взяточник, и сообразно этому вел всю свою внутреннюю политику. Он был нетерпим в своих отношениях к подчиненным, и вся область, за исключением двух-трех любимчиков, его ненавидела». Он писал: «Генерал Иванов послал меня в Новый Маргилан лично удостовериться, нельзя ли найти какую-нибудь почву для примирения. В течение трех дней я зорко следил за отношениями между врагами и пришел к убеждению, что никакие компромиссы невозможны. Арендаренко старался поставить на своем, а Наливкин в своих отношениях к губернатору был очень не сдержан и иногда даже груб, чего нельзя было допустить в отношениях подчиненного к начальнику вообще, а в военном ведомстве тем более» [75].

Генерал-губернатор Туркестанского края (с июня 1904) Тевяшов Н.Н.

Генерал-губернатор Туркестанского края (с июня 1904) Тевяшов Н.Н.

Генерал-губернатор Туркестанского края (с июня 1904) Тевяшов Н.Н.

Генерал Н.Н.Тевяшов, назначенный 22 июня 1904 г. Туркестанским генерал-губернатором, «не желая на первых же порах входить в личное разбирательство этих дрязг, но, не признавая возможным терпеть такой ненормальный порядок, просил военного министра командировать кого-нибудь из главного штаба для расследования всех столкновений между Арандаренко и Наливкиным». Дело передали на рассмотрение азиатского отдела главного штаба Русской императорской армии. Его руководителем был Ф.Н.Васильев, до этого служивший помощником военного губернатора Ферганской области. Комиссия приняла решение об отстранении Арандаренко и Наливкина от должностей. При этом оба — и Арандаренко, и Наливкин, должны были дожидаться нового назначения на равноценные должности, срок чего был определен в один год с сохранением содержания по предыдущей должности.
Генерал-майор Г.А.Арандаренко в декабре 1904 г. подл прошение об увольнении по домашним обстоятельствам. Как он сам позже объяснял свой уход — нежелание даром проедать 11250 руб. казенных денег, дожидаясь нового назначения. Подробности конфликта генерал-майора Арендаренко и В.П.Наливкина представлены в документах, отложившихся в РГВИА [76]. Наливкин был переведен в Ташкент. Продолжив свое либеральное обличительство, он в 1907 г. опубликовал резко-обвинительные воспоминания о генерале Скобелеве.

Михаил Дмитриевич Скобелев, военный губернатор Ферганской области (5 марта 1876 года — 17 марта 1877 года)

Михаил Дмитриевич Скобелев, военный губернатор Ферганской области (5 марта 1876 года — 17 марта 1877 года)

Михаил Дмитриевич Скобелев, военный губернатор Ферганской области (5 марта 1876 года — 17 марта 1877 года)

В 1907 г. слава «белого генерала» была столь высока, что статья вызвала серьезное недовольство в Петербурге. Отторгнутый руководством Туркестана, Наливкин был лишен части пенсии, стал общаться с социалистами. Конфликтный характер В.П.Наливкина принял психопатические формы, он растерял большинство своих товарищей, что, вкупе с семейным несчастьем привело его к самоубийству.
После отставки Г.А.Арандаренко, не имевший семьи и детей, отправился в Тифлис, в котором проживала семья его племянницы, и пробыл там несколько месяцев. События, предшествовавшие кровавой армяно-азербайджанской резне 1905 года, прокатившейся от Баку до Тифлиса, общая дестабилизация политического строя убедили его покинуть Российскую империю. В середине 1905 года отставной генерал-майор Арандаренко написал письмо начальнику Ошского уезда, полковнику В.Н. Зайцеву о том, что он благополучно прибыл в Берлин и обустроил там свою жизнь в отставке.
В 1906 г. Собственная Его Императорского Величества канцелярия приняла прошение на Высочайшее имя от отставного генерал-майора Арандаренко, о восстановлении служебного положения. Ожидая решения, будучи состоятельным человеком, имея счета в банках России и Европы, он много путешествует, подолгу живет в Риме и Флоренции, задумывает фундаментальный труд о связи Европы и Азии. По этому поводу он пишет в Самарканд археологу и востоковеду В.Л. Вяткину: «Я намерен, вернувшись в Россию, изложить в книге некоторые свои соображения и взгляды на соотношение Европа — Азия. Уже в Италии мне бросились в глаза явно восточные черты жизни местного населения и характера всей страны. Еще более поразительна аналогия в Греции. Здесь-то уже подлинный Восток. С его египетскими, финикийскими, турецкими и прочими чертами. Они сквозят не только во внешнем облике греков, но и в их характере их, в колорите всей страны, в эмоциональной и интеллектуальной сферах. Нет отдельной культуры Запада и отдельной культуры Востока, есть одна общечеловеческая культура, и на стыке Европы и Азии стоит Россия с ее великой объединяющей миссией. Роль русских во взаимопроникновении культур будет по достоинству оценена в будущем, и наша задача помочь в верной оценке этой роли». Для написания этой работы он в 1907 г. приезжает в Швейцарию, и поселяется на берегу Женевского озера (Hotel d’Angleterre, quai du Mont-Blanc 17, Женева, Швейцария).
В одном из последних писем, которые генерал-майор Арандаренко прислал в Самарканд В.Л.Вяткину, было распоряжение относительно его личной библиотеки: «Многоуважаемый Василий Лаврентьевич! Имею к Вам просьбу. Не сочтите за труд взять из моего самаркандского дома библиотеку. Книг там немного, но они хорошо пополнят неширокий фонд вашей городской Публичной библиотеки. Во всяком случае, я уверен, что вы распорядитесь книгами наилучшим образом. Видимо, я в Туркестан больше не вернусь и, стало быть, книги эти нечего держать под спудом. Мой земной поклон вашей супруге. Засим с совершеннейшим к Вам почтением, Арандаренко».
Одними из самых дорогих вещей, принадлежащих Г.А.Арандаренко, были его Туркестанские коллекции. В 1900 г. на международной выставке в Париже экспонировалась его коллекция среднеазиатских ковров [77]. За годы службы в Туркестане Г.А.Арандаренко собрал обширные коллекции восточных древностей, в том числе подарки местной знати, которые он получал в течение 40 лет службы. Судьба его коллекций нам неизвестна.
Одной из граней личности Г.А.Арандаренко была его благотворительная деятельность. В 1902 году он выделил капитал на учреждение «Стипендии Арандаренко» ученикам земской школы села Малая Кошелевка [78], которые хотели бы продолжить обучение в сельскохозяйственных и технических учебных заведениях Черниговской губернии. Устав предусматривал пособия ученикам земской школы, помощь школе на приобретение книг и раздачу денег ученикам [79].
27 января (9 февраля) 1904 началась война между Российской и Японской империями за контроль над Маньчжурией, Кореей и Жёлтым морем. В Российском обществе практически сразу началась компания общих пожертвований на нужды воюющей армии. Во всех городах Ферганской области служащие отчисляли по 1-2 % содержания на нужды Войны. Будучи в тот момент военным губернатором Ферганской области, генерал-майор Г.А.Арандаренко пожертвовал 500 руб., что являлось его месячным окладом.
Правительство решило поощрить этот почин и одновременно придать ему официальный статус. 6 февраля 1904 года Николай II подписал указ об учреждении «Особого комитета по усилению военного флота на добровольные пожертвования», возглавить который поручалось Великому Князю Александру Михайловичу. Почетным председателем был Великий Князь Михаил Александрович. Членами Комитета были: Его Императорское Высочество Великий Кирилл Владимирович, главные жертвователи и лица, по личному выбору великого князя Александра Михайловича. Уже после своей отставки Г.А.Арандаренко продолжил пожертвования на нужды воюющей армии. Он внес деньги на строительство военных кораблей. Сумма пожертвования была столь значительной, что Георгий Алексеевич Арандаренко, генерал-майор в отставке, бывший военный губернатор Ферганской области был избран членом «Особого Комитета по усилению военного флота на добровольные пожертвования».
Г.А.Арандаренко был очень обеспеченным человеком. Будучи военным администратором, 40 лет прослужившим в Туркестане, целеустремленным ученым-востоковедом, не имеющим семьи и детей, он довольствовался минимумом личных благ. В августе 1906 г. Г.А.Арандаренко составил Духовное завещание, и распределил эти деньги среди своих ближайших родственников и по множеству благотворительных проектов, часть из которых имела место ещё при его жизни. Он поручил продать все его движимое и недвижимое имущество, вырученный капитал присоединить к наличному капиталу и из него выдать различные суммы, в том числе Петровскому Полтавскому Кадетскому Корпусу 100 тыс. руб. на учреждение стипендии имени Генерал-Майора Георгия Алексеевича Арандаренко для детей дворян Черниговской и Полтавской губерний, предпочтение первым. Это была символическая благодарность военному учебному заведению за всех мужчин рода Арандаренко, которые учились в нем с 40-х годов XIX века. Мужской гимназии города Нежина, Черниговской губернии, он завещал 20 тыс. руб., на учреждение именной стипендии для детей дворян Нежинского уезда. Земской Управе Нежинского уезда было завещано 6 тыс. руб. на учреждение койки в Земской больнице для дарового лечения больных простолюдинов, православного вероисповедания из села Малая Кошелевка, Нежинского уезда. Предусматривалась раздача денег десяти беднейшим семействам села Малая Кошелевка; причту церкви и на нужды церкви села Малая Кошелевка; выделение денег на постройку двух православных храмов в Германии, в городах Берлин (Кафедральный собор Воскресения Христова) и Бад-Наугейм (Церковь Свт. Иннокентия Иркутского и Св. Прп. Серафима Саровского); четырем семьям джигитов которые служили при нем в Самарканде. Не были им забыты многочисленные братья, сестры, племянники и племянницы, внучатые племянники и племянницы, крестники и крестницы, причем суммы завещались от 500 руб. до 35 тыс. руб. рублей каждому. В завещании была упомянута и его прислуга, которой он завещал, в зависимости от продолжительности службы, от 200 до 500 руб. каждому. При средней зарплате учителя 30 рублей в месяц, а чиновника 40-60 рублей в месяц, общая сумма завещания была огромной — порядка 300 тыс. руб. Оставшиеся после раздачи деньги завещались для учреждения стипендиальных программ [80] различным учебным заведениям Черниговской и Полтавской губерний, в том числе Полтавскому Институту благородных девиц, в котором воспитывались девицы рода Арандаренко. В конце Духовного завещания было указано: «Похороны мои должны быть скромные, равно как и скромный памятник исполнить на мои средства. Душеприказчиком усердно прошу быть директора Петровского Полтавского Кадетского Корпуса».
В начале 1908 года, в связи с ухудшением здоровья, Г.А.Арандаренко в сопровождении врача выехал из Женевы в Варшаву. В начале апреля 1908 г. он был госпитализирован в Варшавскую больницу Красного Креста (Варшавский комитет Красного Креста для оказания помощи отставным воинским чинам и их семействам), где скончался 19 апреля 1908 года от порока сердца. Похоронен в Варшаве, на Вольском православном кладбище (г. Варшава). Таким образом, Польша навсегда «позвала» к себе своего сына, потомка польского рыцаря, героя Грюнвальдской битвы, шляхтича Jarand z Grabi i Brudzewa h. Pomian.
После смерти Г.А.Арандаренко не было в полной мере выполнено его завещание. Директор ППКК генерал-майор Попов отказался быть душеприказчиком Г.А.Арандаренко, дабы не утруждать себя заботами, но позаботился истребовать 100 тыс. руб. в стипендиальный фонд училища. За неимением душеприказчика, по инициативе его брата Алексея, 25.06.1909 г. в ведении Петербургской Дворянской опеки, с целью сосредоточения капиталов покойного и распределения их среди наследников, было учреждено опекунство над имуществом отставного генерал-майора Арандаренко, и опекунами были назначены присяжные поверенные М.Н.Назарьев и Н.Н.Вельдбрехт. Работа по обнаружению и объединению банковских вкладов Г.А.Арандаренко комитетом Дворянской Опеки длилась несколько лет. Частичные переводы средств начались в 1911 г. Обширные документы, относящиеся к делу Дворянской опеки, находятся в семейном архиве авторов этого исследования, и еще подлежат археографическому аннотированию в последующей статье.
В 1904 году в С-Петербурге был выпущен альбом «Современная Россия в портретах и биографиях» [81], посвященный выдающимся российским современникам. Удостоен этой чести был и Георгий Алексеевич Арандаренко.
Генерал-майор Арандаренко (1846–1908) был многогранной, целостной, и в значительной степени уникальной личностью, внесшей значительный вклад в науку, в изучение Туркестана, Бухарского ханства и Афганистана. Он был первоклассным чиновником, опытным военным, авторитетным ученым, человеком, который всего себя отдавал делу и этого же требовал от окружающих. Его жизнь может быть примером честного и достойного служения отечеству, его талант ученого и писателя – образцом для последующих поколений, а его военно-востоковедное наследие еще предстоит более полно изучить и осмыслить.

Выражаем благодарность
востоковеду Михаилу Казбековичу Басханову,
доктору исторических наук, профессору,
действительному члену Королевского общества по изучению Востока
(The Royal Society for Asian Affairs) (г. Глазго, Великобритания)
за замечания и помочь в написании этой работы.

Список литературы

1. Г.А. Милорадович, Родословная книга черниговского дворянства, Т. 1, ч. 1–2, Санкт Петербург 1901, с. 4–5.
2. S. Szybkowski, Brudzewscy herbu Pomian na Kujawach i w Wielkopolsce: Uwagi o majątkach, starostwach i genealogii, „Roczniki Historyczne” 2013, 79, s. 77.
3. Государственный архив Черниговской области (далее ГАЧО), Ф. 343, оп. 1, Д. 203, л. 59–60.
4. М.С. Грушевський, Історія України-Руси, Т. 8, Роки 1626–1650, ч.1, Київ-Львів 1922, с. 336.
5. Мицик Ю., Кравец М. Присяжные книги 1654 г. Белоцерковского и Нежинского полков. Киев, 2003. С. 351.
6. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА) Ф. 489, оп. 1, Д. 7104.
7. Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии. Т.1., Гл. XIII, СПб., 1906. С. 361-384.
8. Аминов Г.А. Искендер-кульская экспедиция 1870 г. // Туркестанские Ведомости. Ташкент, 1873 г., №№ 13 и 14.
9. Хорошхин А.П. Рабы-персияне в Хивинском ханстве. Сборник статей, касающихся Туркестанского края. СПб., 1876. 583 с. С. 483-487.
10. А-р-о Г. Зимняя экспедиция генерал-майора Абрамова в верховьях Зеравшана // Туркестанские Ведомости. Ташкент, 1876. № 15. С. 86-102.
11. А-р-о Г. Возмущение в Матче и действия против неприятеля Самаркандского отряда // Туркестанские Ведомости. Ташкент, 1876. № 3. С. 15.
12. Le Mémorial diplomatique: journal international, politique, littéraire et financier / rédacteur gérant Jean-Baptiste Desplaces. Paris, 1876. Р. 4-5.
13. Арандаренко Г.А. Дарваз и Каратегин. Досуги в Туркестане, СПб., 1889, С. 443.
14. Летопись жизни и творчества Ф. М. Достоевского 1821-1881гг., Т. III, 1875-1881, СПб., 1999.
15. Список генералам по старшинству. Составлен по 1-е января 1904 г. — СПб., 1904. — 1351 с.
16. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ), ф. I-9, оп. 8, Д. 1880-13. л. 1-3.
17. Бухара и Афганистан в начале 80-х годов XIX века. Журналы командировок капитана Г. А. Арендаренко в Бухарское ханство. Журнал № 1 от 18.01.1880 г. М., 1974. С. 27-28:
18. Логофет Д.Н. Бухарское ханство под русским протекторатом. СПб., 1911, С. 170—171.
19. Наврузов Т.С. О поездке Г.А. Арандаренко в Каратегин и Дарваз. Душанбе 1981. С. 239-243.
20. Marshall A. The Russian General Staff and Asia, 1800-1917. London, 2006. Р. 138-139.
21. Список подполковникам по старшинству. Исправлено по 1-е Мая, Санкт Петербург 1885, s. 880.
22. Журнал общего собрания Императорского Русского географического общества, 4 мая 1888 г. // ИИРГО. Т. XXIV (1888). Вып. 6. С. 539.
23. Болашенкова Е.А. Представления о двурогом Искандере: Александр Македонский в исторической памяти Таджиков // Материалы Среднеазиатско-Кавказских чтений 2014–2015 гг. СПб., 2015. С.413-417.
24. Арандаренко Г.А. Каратегин (По расспросным сведениям) // Военный сборник, № 5. СПб., 1878, С. 12-28.
25. Пирумшоев Х. Русские дореволюционные исследователи о городах Восточной Бухары конца XIX – XX. Душанбе 1992. С. 132.
26. Арандаренко Г.А. В горах Дарваза и Каратегина // Восточное обозрение. СПб., 1883. №23-29.
27. Пирумшоев Х. История Дарваза с древности до 21 в. Душанбе 2008. С. 703.
28. Очерки по истории русского востоковедения. АН СССР. М., 1959. С. 90-91.
29. Арандаренко Г.А. Значение власти аксакала в отдельных кишлаках // Туркестанские ведомости. Ташкент, 1874. № 25. С.102-104.
30. Арандаренко Г.А. Администрация, налоги и суд в Бухаре // Туркестанские ведомости. Ташкент, 1880. Вып. 24. С. 12-13.
31. Арандаренко Г.А. Досуги в Туркестане 1874-1889. СПб., 1889. С. 666.
32. Арандаренко Г.А. Бухарское ханство и Афганский Туркестан. Вторая англо-афганская война. СПб., 2014. С. 145.
33. Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей, В 4 т. Т. 1. М, 1956. С. 79.
34. Арандаренко Г.А. Малоизвестные города Зеравшанского округа. СПб., 1889. С. 57.
35. Арандаренко Г.А., Каратегин (По расспросным сведениям) // Военный сборник, № 5. 1878, s. 120.
36. А-р-о Г. Между туземцами степного уезда // Туркестанские ведомости. Ташкент, 1880. № 42. С. 8-31.
37. Capus G. Le toit du monde (Pamir). Paris, 1890. Р. 289.
38. Lansdell H. Through Central Asia. London, 1887. Р. 246.
39. Ujfalvy K.J. Les aryens au Nord et au sud de L»Hindou-kouch. Paris, 1896. С. 168.
40. Bulletin de la Société de géographie d’Anvers. Anvers, 1877. Р. 20.
41. Moser H. L’irrigation en Asie centrale: étude géographique et économique. Société d’éditions scientifiques. Paris, 1862. Р. 42.
42. Bulletin de la Société de géographie. Paris 1878. Р. 487.
43. Capus G. A travers le Royaume de Tamerlan (Asie centrale). Paris, 1892. Р. 87.
44. Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ) Ф. 118. Оп. 1. 1832-1917.
45. Соколова В.С., Грюнберг А.Л. История изучения бесписьменных иранских языков. Очерки по истории изучения иранских языков. М., 1962. С. 129-130.
46. Хамидов Д. Плеяда первых Таджикских краеведов. Вестник ТГУПБП, №4, Душанбе 2010. С. 117-128.
47. Лянглэ Л. Жизнь Тимура. Записки Восточного отдела Русского Археологического общества. 1892. Т. V. С. 345.
48. Арифов Х.О. Обеспечение эффективного и безопасного использования угольных ресурсов в энергетике Таджикистана // Экономика Таджикистана. №1. 2017. С. 29-37.
49. Арандаренко Г.А. Зеравшанские заметки. Лесной вопрос // Туркестанские ведомости. Ташкент, 1886. №14. С. 3-44.
50. Арандаренко Г.А. Коневодство // Туркестанские ведомости. Ташкент, 1881. № 9. С. 12-18.
51. Бегалиева М. О. История торговых отношений Сурханского оазиса в периодической печати // Бюллетень науки и практики. №3. 2020. Т.6. С. 561-566
52. Список подполковникам по старшинству. Составлен по 1 Мая 1889 г., Санкт Петербург 1889, s. 320; Список генералам по старшинству. Составлен по 1-е Мая 1901 года, Санкт Петербург 1901, s. 1114.
53. Bulletin de géographie historique et descriptive. Comité des travaux historiques et scientifiques (France). Section des sciences géographiques et de l’environnement. Paris, 1891. Р. 53-82
54. Bulletin de géographie historique et descriptive. Comité des travaux historiques et scientifiques (France). Paris, 1905. Р. 475
55. Revue du monde Musulman. Publiee par La vision scientifique du maroc. T.4. Paris 1911. Р. 354.
56. Бартольд В.В. История культурной жизни Туркестана. Л., 1927. С.203-204.
57. Записки Восточного отдела Русского Археологического общества. Т. IV, СПб., 1890, С. 408.
58. Список подполковникам по старшинству. Составлен по 1 Мая 1889 г., s. 320.
59. Список полковникам по старшинству. Составлен по 1-е Сентября 1893 г., Санкт Петербург 1893, s. 716.
60. Сеид Абдул-Ахат Бухадур-хан. Точный перевод дневника его светлости эмира Бухарского. Казань, 1894. С. 18.
61. Бартольд В.В. Сочинения. Том 2. Ч. 1. М., 1963. С. 98-99.
62. Додхудоева Л.Н. Научное наследие А.А. Семенова и М.С. Андреева. Душанбе 2013. С.13-14.
63. Список полковникам по старшинству. Составлен по 1-е Сентября 1900 г., Санкт Петербург 1900, s. 217.
64. Список генералам по старшинству. Составлен по 1-е Мая 1901 года, s. 1114.
65. Список генералам по старшинству. Составлен по 1-е Сентября 1901 года, Санкт Петербург 1901, s. 1117.
66. Некрасов О.В. Русские пограничники на «Крыше мира». М., 2017. С. 248.
67. Терентьев М.А. Истории завоевания Средней Азии, Т. 1, СПб., 1906. С. 102.
68. Шамсутдинов Р.Т. История Андижана в документах и материалах (1876-1917гг). Т.1. Андижан, 2009. С. 65.
69. Ежегодник Ферганской области, t. I, Выпуск 1902 года, Новый Маргелан 1902.
70. Бартольд В.В. Работы по источниковедению. М., 1973. С. 119.
71. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 165. Оп. 1. Д. 2295.
72. Арандаренко Г.А. Памяти Дмитрия Ильича Романовского. Pусская старина, СПб., 1905, т. 122. №5. С. 464-468.
73. Залесов Н.Г. Записки. Русская Старина, СПб., 1903. № 4. С. 10.
74. Азиатская Россия. Издание переселенческого управления главного управления землеустройства и земледелия. Т. I, СПб., 1914. С. 460.
75. Фёдоров Г.П. Моя служба в Туркестанском крае (1870-1906 года). Исторический вестник. СПб., 1913, № 9-12. с.786-893. с.882-885.
76. РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 3271 (178 л.) и Д. 3272 (253 л.).
77. Басханов М.К. Русские военные востоковеды до 1917 года. Словарь. М., 2005. С. 18–20.
78. ГАЧО. ф.342, оп.1, Д. 1705. л. 5.
79. Потапенко М.В. Благотворительность семьи Арандаренко. Поляки в Нежине. Нежин 2007. С. 33-35.
80. ЦГИА. Ф. 268. Оп. 1. Д. 588.
81. Современная Россия в портретах и биографиях. СПб., 1904. С. 111.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *