Александр Житинский. Дитя эпохи
Мой род не уходит корнями в древность.
Сейчас редко у кого он уходит туда корнями. Хотя, если
рассуждать логически, цепочка предков не имеет права
прерываться. Наверняка мой прямой предок, и не один,
существовал во времена Екатерины, присутствовал при крещении
Руси и даже охотился на мамонтов. У меня в голове это не
укладывается.
Трудно себе представить, что целая армия моих прямых
предков боролась за существование, трудилась и растила детей,
чтобы в результате появился я.
Ну, не один я, конечно. И вы тоже.
Обидно, что никаких сведений об этих людях я не имею.
Кроме исторических, разумеется. Очень интересно было бы знать,
как мой непосредственный предок по отцовской линии относился к
декабристам, допустим. Если, конечно, он не жил где-нибудь в
Испании. А что? Вполне возможный вариант.
Дело в том, что мои предки мало заботились, чтобы оставить
след с автографом. То есть создать нечто такое, что до меня
дойдет. Например — летопись, икону, храм, скульптуру,
стихотворение на худой конец. Возможно, у них были другие
задачи. Они пахали, сеяли, строили избы, воевали, производили
детей и умирали. В результате я ничего про них не знаю.
Лишь какие-то цари, короли и герцоги имеют возможность
прослеживать свою генеалогию достаточно далеко. Правил один,
потом царствовал другой, затем свергли третьего. Мне кажется —
это несправедливо. У нас теперь демократия, и каждый должен
знать своих предков.
Человечество почему-то не додумалось до одной простой
вещи. Давным-давно было пора создать генеалогический архив.
После смерти каждого человека туда следует вкладывать маленькую
карточку. На ней надо писать имя человека, даты жизни, имена
его детей и — что человек сделал. Не то, что он хотел сделать
или обещал, а только — что сделал. Каким он был — добрым,
злым, покладистым, милым, душевным, нетерпимым, даже порядочным
мерзавцем — не имеет значения. Это интересно современникам. А
потомков интересуют дела.
Но такого архива нет, и поэтому представление о моем роде
не заходит глубже второй половины прошлого века. И то благодаря
моей бабушке. Бабушка находилась в столь преклонном возрасте,
что помнила живьем поэта Надсона. Она помнила времена, когда не
было самолетов, радио, телевидения и ракет. Вообще ничего не
было. Насколько спокойней тогда жилось людям!
С детства я расценивал бабушку как исторический памятник,
находящийся под охраной. Бабушка утверждала, что нашими
предками были достойные и уважаемые люди. Часть из них
занималась физическим трудом, а часть — умственным. Были и
такие, которые ничем не занимались. Они назывались дворянами.
Так что с точки зрения наследственности картина получается
путаная. Не знаю — чего во мне больше? Каких качеств? Это
предстоит еще выяснить.
Бабушка говорила, что я похож на дедушку. Дедушка тоже
ничего не добился в этой жизни и умер очень давно. Только он не
добился ничего в то время, а я сейчас.
Бабушка всегда была такой старой, что больше не старела.
На фоне бабушки мы изменялись с головокружительной быстротой.
Мы все ее догоняли. Мы — это мои родители, брат и сестра. Но о
них в свое время.