Беседы о родословиях
Анатолий Новиков
Многие исследователи при составлении отдельных родо¬словных росписей встречаются с такой проблемой: в муж¬ской линии выпадает одно звено — незамужняя девушка, или молодая вдова, или солдатская жена рожает внебрачного ре¬бенка.
Внебрачный ребенок почти всюду и для всех чужой. Этот ребенок не имеет отчества (до самой своей смерти), носит фамилию матери и оскорбительное прозвище «сколотыш», во всех документах он записывается как «незаконнорожденный».
Вот запись в переписной книге 1678 года по деревне Бугаевская Мезенского уезда: «…во дворе Гришка Иванов, у него живет зять Васка сколотной»1. Российское законода¬тельство крайне строго к рожденным вне брака — лишает их права наследства. Становясь взрослыми, они либо идут при¬нятыми в чью-то семью, либо их определяют на фабрики и заводы, а чаще забирают в рекруты.
Может быть, это явление представляет собой исключе¬ние, редкий частный случай, и о нем можно не говорить?
Нет, статистика да и конкретные исследования убеждают нас в другом. По данным середины XIX века, число родив¬шихся вне брака (без мертворожденных) по Архангельской губернии составляло ежегодно от 400 до 700 детей2. Самые высокие показатели в Архангельском, Кемском, Пинежском и Мезенском уездах. А более всего внебрачных связей в рас¬кольничьих скитах.
Каковы же причины этого явления? Как показывает ана¬лиз, это:
1. Молодые вдовы: «Гони природу в дверь, она влезет в окно»;
2. Оставшиеся без мужей молодые солдатские жены;
3. Жены отходников, уходящих на отхожие промыслы на длительное время;
4. Разрешение безбрачной жизни у раскольников. Религи¬озная проституция в форме «свального греха» (Устьцильма — сношения на вечеринках);
5. Сознательно не оформленные брачные отношения с отставными солдатами, чьи дети по закону зачислялись в военное ведомство, отправлялись в гарнизонные кантонист¬ские школы, а затем — в армию. Статистикой отмечалось:
«У солдат так мал процент незаконнорожденных, что возбуж¬дает сильное сомнение»3.
Поэтому зачастую даже отставные солдаты и нижние чины официально не оформляли брак и соответственно — детей своих, говоря современным языком, сожительствовали. При¬меров более чем достаточно.
Правительство не выпускает из поля зрения внебрачных детей. По этому вопросу издается ряд указов, например, се¬натский указ от 25.07.1729 года «О помещении незаконно¬рожденных, пришедших в возраст и обученных разным ма-стерствам на мануфактуры и об отдаче годных в военную службу». Этим указом предусматривалось «при церквах сде¬лать госпитали для содержания зазорных младенцев»4.
Как содержались дети в таких учреждениях, иллюстрирует следующий факт: в Архангельском воспитательном доме из 538 рожденных вне брака младенцев, принятых туда в 1815 го¬ду, к следующему году не осталось ни одного в живых5. А за пять лет (с 1823 по 1827 гг.) умерло в этом доме 83 % младен¬цев6.
В воспитательный дом попадали в основном дети-подки¬дыши.
Фактически «незаконных» детей рождалось значительно больше, чем зарегистрировано в метрических книгах. По-
пытки скрыть беременность (стягивание живота и др.) при¬водили к мертворожденным детям, которые не регистри¬ровались.
Отмечалось и детоубийство. Автор одной из статей на эту тему, анализируя статистические данные и некоторые фак¬ты, пишет: «Женщине, особенно в летнее время, легко ук¬рыться на время своих внебрачных родов и скрыть свое убитое дитя. Лесу бездна, везде реки, озера, болота и наро¬донаселение очень редко»7.
Чаще всего рожать внебрачных детей женщины уходили в другие приходы. В Архангельске, например, уходили в Кузнечевский приход (Солдатская слобода), поэтому именно в этом приходе было более всего «незаконнорожденных».
В Мезенском уезде из деревень уходили рожать в город Мезень. Вот запись в метрической книге Мезенского собора за 1834 год: «31 октября 1834 года Мезенской округи Юромского прихода Некрасоконской деревни умершего крестья¬нина Емельяна Григорьева Бобылева у дочери его девицы Ксении Емельяновой родилась дочь Параскева незаконно¬рожденная»8.
Или по этому же собору такая запись: «15 января 1838 года у незаконнорожденной девки Настасьи безпрозванной родился сын Павел незаконнорожденный»9. Два поколения подряд «незаконнорожденных». Конечно, вести восходящую родословную от этого Павла невозможно. А нисходящую от него, при условии, что далее идут брачные отношения, со¬ставлять можно.
Наибольшее число внебрачных рождений случалось у не¬совершеннолетних дочерей умерших крестьян или солдат: контроль ослабевал, защитить было некому.
Вот несколько конкретных примеров по мезенским родо¬словным:
• Клеопатра Бобрецова восьми лет осталась без отца и матери. Отец умер, а мать выслали как раскольницу. Много¬численная семья — шестеро детей остались жить у бабушки и дедушки и бездетного дяди. Дядя держал мельницу и нани¬мал работника. От этого работника, молодого парня, и забеременела пятнадцатилетняя Клеопатра. В 16 лет она родила, ребенок вскоре умер. Далее незаконнорожденных не было. Она вышла замуж.
• Дочь умершего койнасского дьячка Николая Второго родила несовершеннолетней. Ее старшая сестра Акилина 16 лет вышла замуж, а брат Алексей работал церковнослужителем в дальнем приходе.
• Крестьянка Ефимия Новикова в сорокалетнем возрасте осталась вдовой с четырьмя детьми. Через пять лет после смерти мужа она переезжает с детьми в соседнюю деревню и живет у пятидесятилетнего вдовца. Брак почему-то не оформ¬ляют. У вдовца два сына: один женатый, второй — восемнад¬цатилетний холостяк. Семнадцатилетняя дочь Ефимии Пелагея забеременела от своего сводного брата и родила «неза¬коннорожденного» сына. Ефимия возвращается с детьми в свою деревню, в свой двор, но теперь уже с «приданым» Пелагеи — Тимофеем. Став взрослым, «незаконнорожденный» Тимофей ушел принятым в другую семью. Он умер молодым, от него осталась только дочь, поэтому родовой ветви от него не осталось.
• Вполне возможно, что родила внебрачного ребенка дочь умершего рядового Мезенской инвалидной команды Нико¬лая Михайлова Ульяна, изнасилованная смотрителем мезен¬ского уездного училища Быстровым. Жалобы ее к местным чиновникам остались безответными, а на ее заявление в Ар¬хангельское губернское правление губернский чиновник дал издевательский ответ: «По разсмотрении прошения ея ока¬залось, что написано без соблюдения формы и имянно: в Высочайшем Титуле в слове Павловичъ вместо Ъ Ь, Само¬держец вместо е и, и в заключении: Дабы Высочайшим Вашего Императорского Величества и проч. Высочайшим написано самым мелким шрифтом, притом и предмет прозьбы до разсмотрения Губернского Правления не относится… Прошение не может быть принято… Прозьбу солдатской девки Михайловой обратить ей с надписью чрез тамошнего городничего, велев ему взыскать с просительницы за употребленную в сем прошении вместо гербовой простую бумагу один лист деньги 1 рубль и по взыскании отослать в казну. 17 ноября 1837 года»10.
Вот так. Не соблюдена форма, прошение не на гербовой бумаге, да и послала она прошение по своей неграмотности не по адресу. Деньги за непринятое прошение взыскать, а о деле — ни слова. Словно и не случилось с «солдатской дев¬кой» никакой беды. Не услышал чиновник чужой боли. Но зато с высоты столоначальника смог полностью удовлетво¬рить болезненное чувство своей значимости и важности за¬нимаемого поста, а главное — смог покуражиться над проси¬телем.
Немало записей в метрических книгах, подобных следую¬щей: «В деревне Палащелье 9 марта 1817 года у солдатской женки Федосьи Аксеновой родился незаконнорожденный сын Кондрат»11.
Были случаи неоформленных церковью семей (а значит, и внебрачных детей) у отставных солдат, а также у крестьян, когда такой брак по церковным канонам не разрешался (за¬прещенная степень родства или свойства).
А вот другой пример внебрачного рождения. Из извест¬ного лешуконского рода. Молодая вдова через три года по¬сле смерти мужа родила сына (естественно, в метриках — «незаконнорожденный»), а у нее уже до этого было четверо детей. Как поступить с родословной росписью? А от этого внебрачного сына пошла раскидистая ветвь рода. За про¬шедшие два столетия это событие забылось, мощное родо-вое древо разрасталось, из него вышли известные в районе и области люди, заслуженные деятели в своей отрасли. Многие гордились своим родом.
Надо ли вытаскивать из небытия этот факт? Ведь цепочка не прерывалась даже по мужской линии. Этот «незаконный» был братом по матери остальным четверым детям, носил их фамилию. Даже совершенно чужие дети при усыновлении становятся продолжателями рода, семейных традиций, от¬цовского дела.
С точки зрения генеалогии это не совсем «чистое» звено в цепочке, но по-житейски, беря во внимание болезненное восприятие подобных фактов, учитывая глубину и извест¬ность этого рода (тринадцать поколений от родоначальни¬ка), наверное, можно оставить родословную роспись непре¬рывной от зачинателя рода.
В моих исследованиях встретился и такой случай. Отстав¬ной солдат Петр сошелся со вдовой своего брата Татьяной. По церковным правилам такой брак запрещался, поэтому венчание не состоялось и все их общие дети были записаны как «незаконнорожденные». Хотя вряд ли кто-то из одно¬сельчан считал этих детей «сколотышами». В данном случае род не менялся, фамилия оставалась той же, поэтому родо¬словная роспись была доведена до конца.
Кстати, без отчества внебрачные дети записывались и в начале советского времени. Вот пример из переписного ли¬ста переписи 1920 года по Мезени: «Игнатьев Никанор вне¬брачный 14 лет, учится в школе 1 ступени, хлебопашец, ра¬ботает по найму»12.
Примечания:
1 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Е. х. 15055. Л. 265.
2 Архангельские губернские ведомости. 1870. № 71 (АГВ).
3 АГВ. 1870. № 82.
4 Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Т. 8.
5 АГВ. 1870. № 82.
6 Там же.
7 АГВ. 1870. № 81.
8 ГААО. Ф. 29. Оп. 26. Д. 7. Л. 6.
9 Там же. Л. 171.
10 ГААО. Ф. 301. Оп. 2. Д. 170. Л. 683.
11 ГААО. Ф. 29. Оп. 28. Д. 253.
12 ГААО. Ф. 187. Оп. 1. Д. 715. Л. 1006.