«
С. С. Чех
ОПЫТ ИССЛЕДОВАНИЯ СТАРОГО СИМФЕРОПОЛЬСКОГО КЛАДБИЩА
Из «»Известий Таврической ученой архивной комиссии»» (№ 55. Симферополь, 1918. С. 321-329).
Делая любительские снимки с памятников древности и старины, я постепенно заинтересовался работой, благодаря председателю Таврической Ученой Архивной Комиссии А. И. Маркевичу, умеющему в совершенно мертвые вещи вдохнуть жизнь и идею. Считаю своим приятным долгом выразить ему искреннюю благодарность.
Старое Симферопольское кладбище представляет обычную картину кладбищенского запустения и разрушения: всюду полуразвалившиеся, заросшие без призора старые памятники, и рядом с ними сравнительно недавнего происхождения могилы, подчищенные, обсаженные, резко выделяются среди своих заброшенных собратьев.
Особенно жаль возвышенной центральной части кладбища, где по преимуществу сосредоточены более старые памятники. Время и люди, постепенно уничтожая нашу и без того слабую связь с прошлым, в то же время лишают будущих исследователей весьма ценных материалов по истории нашего края.
Уцелевшие памятники Симферопольского Старого кладбища по внешнему виду можно разделить в общем на две большие группы: на более ранние памятники — без крестов и более поздние памятники с крестами на них.
Первая группа относится к периоду до начала 30-х годов прошлого столетия. Характерно, что пионерами в переходный период, когда эмблема христианства — крест начал гордо красоваться над могилами наших предков, были мелкие чиновники и скромные купцы. Впрочем, тут и нечему удивляться, если вспомнить, что в 1803 г. в Симферополе русских было всего 360 человек, и что во времена Крымского ханства на христианских могильных памятниках, обычно плитах, изображение креста не допускалось.
Отличительным типом более древних памятников на нашем кладбище является плита, часто мраморная, покоящаяся на более или менее высоком основании из известняка (Рис. 1, 2, 3). Если рассматривать старейшие из сохранившихся памятников — Петра Беляева 1804 г., Любови Могилевской 1807 г., Магдеси 1816 г. и другие, то невольно бросается в глаза тщательность отделки и художественность рисунков на них. С течением времени изящество постепенно уступает место величине памятников.
Сначала плиты постепенно начинают все более возвышаться над уровнем земли (Евст. Ив. Нотара 1809 г.), и, наконец, они вытесняются более громоздкими сооружениями, каковы напр. памятники Шостака в 1816 г. (Рис. 4), Турчанинова и др. Эта серия памятников выделяется в своем стремлении к величию в ущерб всему остальному.
Затем это стремление к внешнему величию выливается в другую форму — своего рода местничество. Лица с небольшими средствами и незначительным положением, делая не особенно громоздкие и дорогие памятники, стараются ставить их поближе к церкви. В этот период замечается подъем религиозного чувства, сквозящий из тех надписей за этот период, которые мы читаем на памятниках. Словом, внешняя форма уступает место внутреннему содержанию. Прежняя грандиозность заменяется более скромными размерами, а вычурность формы отвлеченной идеей христианства.
В дальнейшем число памятников на нашем кладбище увеличивается в количестве. Вместе с тем, принадлежа группам лиц различного общественного положения, памятники как бы демократизируются, как со стороны формы, так и со стороны эпитафий, принимая в своем стремлении подражать аристократии подчас смешной вид.
Рассматривая памятники за период после 30-х годов, нельзя не отметить памятника купеческой жены Татьяны Ивановны Максюковой 1845 г., а также девицы Марии, дочери вдовы Севастопольской купчихи Марии Фоминой 1855 г. Оба эти памятника характерны по отсутствию оригинальности и слепому подражанию более высшим образцам, вылившемуся в данном случае в не совсем удачную форму.
В это время характерной является форма георгиевского креста с обычной могильной надписью на нем (Анастасии Демержопуло 1832 г., Елены Шидянской 1849 г. и мн. др.) (Рис. 7, 8, 9). Но форма плиты также сохраняется. Интересен в этом отношении все-таки памятник супруге провиантского комиссионера Федора Измаилова. По величине, значительно уступая памятникам Шостака, Нарышкина и др., он в то же время является несколько вычурным по форме, в нем замечается стремление к изяществу, указанное в памятниках Беляева, Сачавца и др., и в то же время сверх всего сооружения мы видим крест, редкий на памятниках прежней эпохи.
С 40-х годов обнаруживается как будто поворот к прежней эпохе. Сооружается ряд памятников без крестов и по форме похожих на саркофаги, как напр. на могиле титулярной советницы Констанции Антоновны Зенченковой 1845 г., супруги генерала Румянцева 1840 г., капитана Константина Яковлевича Рудзевича (Рис. 10, 11, 12, 15). Рядом с этой формой, но уже переходящей в 50-е года, замечается форма памятников в виде колонны, снабженной на верху крестом (Рис. 13).
Отмеченный выше религиозный порыв 20-х годов находит отголосок в 50-х годах в сооружении греками памятников, в виде усеченных пирамид, покоящихся на шарах. Четыре таких высоких памятника находятся вблизи церкви. На одном из них имеется изображение лика Божией Матери, который, по существующей легенде, временами просветляется и становится видимым. Действительно, лик Божьей Матери, если приглядеться, тускло виден, будучи покрыт лишаями, а после ливней с грозами, когда дождевая вода, сильно озонированная, смывает находящиеся на нем лишаи, должен становиться более ясным (Рис. 14).
Дальнейшие периоды не входят в рамки настоящей работы, так как этим временем почти заканчивается история Старого кладбища; но все же не могу удержаться, чтобы не сделать беглого обзора новых памятников кладбища и не сказать, что они, на мой взгляд, характеризуются большим разнообразием форм, и вследствие ли того, что жизнь слишком усложнилась, события ли слишком быстро чередовались и не давали возможности сосредоточить внимание обывателя на себе, но всюду чувствуется отсутствие оригинальности в надгробных надписях, и не замечается желания охарактеризовать в краткой форме деятельность умершего, столь обычного явления у наших предков.
Если внешняя сторона памятников является до некоторой степени постоянной, то кладбищенская литература будет еще менее подвижной, и принятое раз направление очень долго сохраняется и с трудом заменяется новым. Пустивший свои корни в начале прошлого столетия сентиментализм очень долго сохраняется, проявляясь в уродливой форме на памятниках группы лиц, которая в слепом подражании высшим формам хочет отождествить себя с аристократией (напр. Максюковой, Фоминой и др.). Жизнь, усложняясь, постепенно низводит личность до минимума, и вместо того, чтобы отметить чисто индивидуальные качества, хотя бы в простейшей форме, как то имело место в начале прошлого столетия, — в надгробных надписях уже упоминается лишь служебное или общественное положение умершего как характеристика его деятельности, а выражения душевных качеств человека мы уже больше в надписях не встречаем.
Первый период — начала сентиментализма, уже отмечается на самом старом памятнике нашего кладбища, хотя и слабыми штрихами, но все же достаточно заметными.
№ 1. На месте сем близ отца / своего и сестер погребен / Троицкого мушкетерского / полка прапорщик Петр / БЕЛЯЕВ / родился 1785 г. июня 26 д: скон- / чался 1804 г: Сентября 15 д.
Мраморная плита с очень красивой орнаментацией, до мельчайших подробностей отделанной. Памятник на горке, среди густо заросшей сирени.
В дальнейшем уже ярче обрисовывается взятое направление, причем характерным является то обстоятельство, что указывается происхождение умершего.
№ 2. «»Зри, смертный, — здесь любовь / во гробе положен-/ на любовь в сер- / дце моем на век / запечатленна. / Жена штаб лека- / ря МОГИЛЕВСКОГО Любовь / Тихонова, дочь статс- / кого советника Смаги- /на от роду 22-го года. / Скончалась 1807 года июня 15-го»».
Сверху мраморной плиты инициалы, внизу высечена ваза с цветами. Памятник на горке. Вид у него заброшенный.
№ 3. Следующий, по времени, памятник Нотара интересен тем, что надпись является более характерной.
«»Здесь погребен Евстафий / Иванович НОТАРА статский /советник: таврической губернии / предводитель дворянства: увенчанный — за заслуги; орденами: с.анны 2-го класса; и с.владим. 4; степени.? / скончался октября 26: 1809-го года: /
Последний долг:
Покойся, милый друг! Завеса опустилась: / И добрая душа в горния переселилась. / Кто в свете знал тебя, ты всеми был любим. / В память и родных и друзей ты во век не истребим: / А в вечности тебя Бог щедр и благ стретает. / Он честность наградит грехи же всем прощает. /Деяния свои Ему на суд отдай /и вящей мзды за них от Бога ожидай»». /
Мраморная плита на высоком известковом основании. Памятник вблизи горки на юг.
В надписях на памятниках Николая Левина, Любови Сачавец, Марии Лубеновой и Нотары мы видим тоже стремление к характеристике личности, а со стороны родных, кроме того, и желание выразить свою скорбь от последовавшей смерти близкого человека и невозможность забыть утрату.
№ 4. Здесь погребен / черниговского дра- / гунского полку под- / полковник Николай / Иванович ЛЕВИН / скончавшийся на 33 го / ду своей жизни в / 1811-м году, февраля / 13-го дня. / Сокровище души и серд- / ца моего скрывает сей / памятник отчаяния, с- / лез и любви, но я наде- / юсь Всевышний наградит / правдивых блаженством \ вечным небес.»»
Мраморная плита, вся ушедшая в землю, и надпись покрыта лишаем.
№ 5. «»Сей памятник сооружен в незабвен / ную память любезнейшей супруги титулярного советника Василия САЧАВЦА-Фео / доровича Любви Ивановой дочери урожден- / ной Ланг скончавшейся в надежде вос- / кресения 1811-го года мая 27-го дня на 20 году / от рождения. И сына их Александра / 1812 года февраля 3-го дня, на 2-м году от рождения скончавшегося. / Лишаясь, дражайшая супруга, я тебя, / твой образ милый нежный наш сын мне являл, / отрадою мне было: в нем тебя любя / искать утех. — Увы! И сей цветок увял. / К умноженью горести: все, что я любил; / Всевышнего Промысл! Под камнем ? сим сокрыл»». /
Мраморная плита, сильно заброшенная. Неподалеку от церкви в южном направлении.
IHS
№ 6. «»Сей памятник сооружен в / незабвенную память супруги прови / зора коллежского секретаря ЛУБЕНОВА / Марии Михайловой дочери Леоновичевой / в вилне скончавшейся в надежде воскре- / сения 1814-го от рождения ?. / Хоть смерть любезную жену и разлучила, / но все она в душе никак не погасила / Горячести любви на век в ней (ей сей х)рам / скорбь жертва лишь одна, а слезы Фимиам / июля 18 дня на 38 году»». /
«»Отче! В руце твои предаю / дух мой. В день скорби моей взываю к тебе, ибо ты услышишь меня»».
Мраморная плита.
№ 7. «»Блаженная душа от выспренних небес / взгляни с улыбкою на жертву наших слез, / мать нежная, твой гроб здесь дети окружают / и добродетели твои воспоминают / здесь покоится прах статс. / совет. елисаветы НОТАРЫ, / представившейся 11 генв. 1814 г.»»
Мраморная плита на высоком оснвоании, сложенном из песчаника. Высотой памятник вровень с памятником ее мужа и стоит рядом.
№ 8. Но более типичным является памятник ШОСТАКА. Здесь сохраняется все тот же высокоторжественный язык, смягчаемый несколько тою сердечностью, которая чувствуется во всей надписи.
От жены
И детей
отцу и другу
(мраморная вставка неправильной овальной формы)
«»Прохожий, Не страшись, взгляни на гроб сей слезный / здесь сокрывается, увы! супруг любезный, / здесь вечным сном уснул бесценнейший отец, / пример смирения, душ добрых образец, / хотишь ли знать его, прохожий, жизнь, деянья? / прочти, прочти сии неложны начертанья / сей муж зла убегал, добро творить любил, в нем помощь скорую несчастный находил, / в нем друга верного имела дружба, / полезным быть другим была его вся служба, / он не был награжден богатством в мире сем, / но нужде помогал всегда чем мог во всем, / никто из знаемых не отходил без пищи, / но много выхвалять, есть лесть, довольно строк, / се добродетель спит, беги, беги, порок»».
На противоположной стороне памятника:
Любезнейшему
праху последнее
воздаяние.
(мраморная вставка неправильной овальной формы)
«»На месте сем по- / гребен, действитель- / ный статский советник / и кавалер, Андрей сын Ильин / Шостак. Родился 1758-го августа 10-го / скончался 1816 года Октября 27 дня»».
На небольшом основании в две-три ступени высокая четырехугольная колонна с как бы разрушенной верхней частью. Памятник сложен из песчаника.
Тождественен с этим памятником памятник на могиле дворянина А. П. Турчанинова.
№ 9. К этой группе можно отнести памятник ФИЦНЕР, хотя по содержанию эпитафии он более подходит к первому периоду.
«»Здесь покоится прах г-жи подполковницы Иулиании / Амосовой дочери жены / ФИЦНЕР. / Нежной супруге! / Родилась 1784-й года 20 декаб. В супру- / жестве жила 13 лет 8 м. 18 дней скон- / чалась 1817-го года, Сентября 8 дня. / В память»».
Памятник четырехугольный. На каждой стороне надпись. Находится неподалеку от церкви.
Надписи на могиле Баранова, а еще более на могиле Дулина отвечают религиозному направлению, хотя в первом замечаются все же признаки сентиментализма, а во втором евангельские изречения облекаются в стихотворную форму.
№ 10. «»Посреди сей церкви противу цар- / ских врат под чугунною доскою / погребено дело действительного / статского советника Двора Его / Императорского Величества / действительного камергера таври- / ческого гражданского губернатора / и разных орденов кавалера Алексан- / дра Николаевича БАРАНОВА, родившего- / ся 1793-го года Апреля 23-го дня скончавше- / гося к великому прискорбию родите — лей и всех его знающих 1821 года / Апреля 25-го дня. Всего жития его было / 28 лет и 2 дня.
Память праведного в благословении, / и душа его в руце Божией»».
Медная доска на колонне с правой стороны от главного входа в церкви.
№ 11. «»Где ты, там и слуга будет твой, / сие Сам изрек Ты, благий Спасителю / мой, Соделай Умершим утешение / и словом Твоим из мертвых Воскрес: (и) / отошли в вечность / супруга Надежда апреля 6-го, дочь / Виктория, декабря 15: 1826-го на 29-м году / 1825-го на первом году / кол. Асес: Афа: ДУЛИНА»»..
В известковую плиту вставлена мраморная доска с этой надписью. Памятник против входа в церковь.
№ 12. И следующая надпись также не лишена первоначальных черт, но форма ее уже производит впечатление искусственности:
«»Коллежскому секретарю / Дмитрию Алексеевичу СТОГУ, / родившемуся в Санктпетербурге 1809-го года / июля 31-го дня, скончавшемуся в городе Симферополе / декабря 16-го дня 1830-го года. — Нежному сыну скорбные родители»».
Медная доска в церкви.
Но возврат к старине, как по форме, так и по содержанию, неизбежен. Переживание старых форм, уже распространившихся среди населения, находит сначала отклик среди мелких чиновников и тою же волною в дальнейшем переносится на купечество. Интересен в этом отношении памятник супруги провиантского комиссионера. Как на этом памятнике, так и на других, являющихся подражанием первоначальным образцам, характерен проявляющийся эгоизм («»и радостью небес к супругу улыбайся»» и др.), в противоположность надписям Шостака, Сочавца и др.
№ 13. «»Под камнем здесь / сокрыт супруги нежной прах / и ангел мой земной теперь на небесах / блаженствуй в вечности, бессмертьем наслаждайся / и радостью небес к супругу улыбайся / здесь покоится супруга провиантского комиссионе- / ра Феодора ИЗМАЙЛОВА А (нна) Петровна урожд. / Вилльман, род. 1795 г. мая 29 / отошла от сей временной в / вечную жизнь 1831 года / августа 11 дня»».
Круглая на колоннах с куполом постройка. Внутри овальный камень с приведенной надписью. Памятник из песчаника. (Рис. 5). С ним сходен памятник неизвестного лица. (Рис).
Переход к кратким надписям, характеризующим период после 30-х годов, можно начать с памятника Анастасии ДЕМЕРЖОПУЛО. Здесь все стерто. Одно имя и фамилия с датами лишь о рождении и смерти. С этого времени отражение жизни, направления времени и стремлений общества в надписях почти невозможно уловить.
№ 14. «»На сем месте погре- / бено тело девицы / Настасии дочери симфе- / ропольского купца Ивана / ДЕМЕРЖОПУЛО — рожденной 1818 г. / марта ? дня / представилась 1832 / года апреля 19 дня»».
Памятник из песчаника в форме георгиевского креста.
№ 15. «»Здесь погребен — артилерии капитан / и кавалер / Степан Евстафьевич / НАТАРА. Скончался 1838 года / марта 25 / родился 1789 года / марта 28. / Вместе с отцом / покоятся два младенца / Степан и Вера»».
Гранитный четырехгранный памятник, надписи с четырех сторон.
№ 16. «»На сем же месте погребено / тело полковницы Настасьи Дмитриевны КОНЧИЧЕВОЙ / скончавшейся 15 апреля / 1825 года.
(№ 8, 15, 3 и 16 в одной ограде).
№ 17. «»Здесь погребена супруга / генерала РУМЯНЦЕВА / Екатерина Ивановна урожденная Аксенова / родившаяся в 1815 году / марта 26 / скончавшаяся / в 1840 г. ноября 26 дня»». /
Из песчаника памятник высотой до 1 ? арш. в виде саркофага.
Рассматривая далее надписи в хронологическом порядке, мы опять встречаем возврат к старому.
№ 18. «»1845 года генваря 21 дня / здесь почивает титулярная советница Госпо- / жа Констанция Ан- / тоновна ЗЕНЧЕНКОВА.
В память Кон- / станции Антоновне / г. Зенченковой скон- / чавшейся в 1845 году / генваря 21 дня. А ты здесь, друг сердечной, / что всю знаешь жизнь мою, / я далеко в стране вечной / за вас всех там молю. — Я всегда была довольна, / утешала вас, друзя, / ныне весела, покойна, / что я с вами не одна»».
По форме этот памятник похож на предыдущий, надписи с четырех сторон памятника.
№ 19. «»Раб Божий Михаил / 1855 года 25 октября / Здесь покоится прах купе- / ческой жены Татьяны Ивановны / МАКСЮКОВОЙ / прожившей от роду 53 года в за- / мужестве 35 лет и 17 дней ско- / нчавшейся 1845 г. мая 16 дня.
Покойся, милый друг, и жди / к себе меня. Молиться о тебе / здесь не перестану я. Пока / Творец мне жизнь продлит, — до толе о тебе я буду / Господа молить.
Покойся любезная супруга / в объятиях небесных / Сам Бог возвал тебя / к блаженству душ / бессмертных.
Прости любезнейшая супруга / я там увижуся с тобою / где с лучезарною звездою проснешься ты моя подруга»».
Гранитный памятник, на таком же основании. По форме напоминает обелиск.
Последующие надписи опять кратки.
№ 20. «»1849 года / сентября / 4-го скончалась капитан / Амазонской роты Елена / ШИДЯНСКАЯ на 95 году / своей жизни»».
Памятник из песчаника в форме георгиевского креста.
№ 21. «»Капитан Константин / Яковлевич РУДЗЕВИЧ / родился 1777 года»». Памятник по форме аналогичен с Румянцевским. Надпись стерта.
№ 22. Сохраняя полностью орфографию, любопытно рассмотреть и памятник Марии Фоминой сравнительно недавнего происхождения.
«»Покойся милая дочь / Покойся в объ ятиях / небесных Ликуи и тор / жествуй со святыми / вечных»».
«»Милая дочь моя / Пред пристолом того / умоли чтобы мне страдалице в мире / в севышний В одну / Могилу С тобой / в месте соеденил»».
«»Здесь покоится прах / девицы Марии дочь / в довы Севастопольской / купчихи Марии ФАМИНОЙ / скончавшеяся 15-го августа / 1855 года От Рожде- / ния 17-ть лет»».
«»Заря в зайдет раса па- / дет Не встану я от при / ятнаго сна и год уйдет / и век пройдет Не вста- / ну я от приятнаго сна и / Каминь сей мой маоза / лей Облит Слезамы / матери моей»»
Памятник за алтарем. По форме квадратный. Высотой вершков 10-12. Надписи с четырех сторон памятника.
№ 23. Из памятников новейшего времени интересным является памятник на могиле генерала ГЕЛЬФРЕЙХА.
«»Генерал от / кавалерии / Егор Иванович / Гельфрейх.
1812
Кобрин
Пружаны
Городечно
Кейданы
1813
Люцен
Фрейбург
Дрезден
Кульм
1814
Париж
Мец
Авердюн
1831
Вепрши
Макалимы
Свянты
Олека
Ероголы
Ворно
Билькомир
Ковно
Лукшны
Кольно
1853
Крымская война
1807
Остров
Пултуск
1809
Браилов
Силистрия
Шумла
Рущук
Родился 1788 г.
Скончался1866 г.
Вильгельмина Федоровна / фон Гельфрейх / урожденная фон Рейц / родилась 30 апреля 1796 г. / скончалась 31 марта 1875 г. / Блаженны мертвые умершие в / Господе, / они успокоятся от трудов своих, / и дела их идут в след за ними»».
Гранитный памятник в готическом стиле.
№ 24. В семейной ограде Гельфрейхов и памятник генералу Лаврентьеву.
«»Отче! В руце Твои предаю / дух мой»».
«»В день скорби моей взываю к Тебе, ибо Ты услышишь меня, / Мальвина Егоровна Лаврентьева / рожд. Ф. Гельфрейх род. 4 фев. / 1835 г. сконч. 12 июля 1912 г.»».
«»Генерал от инфантерии / Александр Иванович ЛАВРЕНТЬЕВ / род. 6 сентября 1830 года, скон. 25 марта 1894 года»».
«»Господь да благословит тебя / Свой путь прошел ты честно, прямо, / Ты свято убежденья сохранял: / Высоко нес ты вверенное знамя / и никогда ему не изменял»».
Гранитная шлифованная плита. Надписи со всех сторон.
№ 25. В заключение этого беглого обзора старого Симферопольского кладбища упомянем о разбитой мраморной плите, стащенной с могилы генерала Мясоедова.
«»Генерал майор / Петр Никонович / МЯСОЕДОВ / родился 1812 г. скончался 1877 г. / апреля 4-го»».
№ 26. Отметим, наконец, памятник в виде колонны с крестом наверху, находящийся возле церкви, — неизвестно кому принадлежащий и когда построенный.
«»Упокой Господи / душу усопшия / рабы твоея / АГАФИИ и всех / от века усоп- / ших православ- / ных христиан / отец и братий / наших и всех / за веру и отечество / на брани живот / свой положивших»».
»
На Симферопольском кладбище в 1858 году, после тяжёлой болезни была захоронена нянька- кормилица Агафья Афанасьевна,служившая у князей Щепиных-Ростовских, и принимавшая роды в 1798 году у матушки декабриста, княгини Ольги Мироновны. Могила её, по желанию князя Дмитрия Александровича, была невдалеке от самой церкви. На одном из рисунков в дневнике князя изображены три варианта её захоронения, один из них одинокая колонна, как символ верности и стойкости верной Агафьи. От роду ей было более ста пяти лет, как говорил князь в своих воспоминаниях письмах. По её личной просьбе в 1858 году, чувствуя близкую кончину, Агафья попросила княгиню Щепину, у которой она проживала в С.-Петербурге, отпустить её к родным в Крым, в Симферополь, где проживали её двоюродные племянницы Фёкла и Агафья (Андреевы?)Может эта краткая история и поможет автору сайта в его исторических изысканиях.