Путешествие в прошлое

«Я выехал из Екатеринбурга ранним летним утром. И уже вечером я был в Каразиреке. Каразирек — маленький аул, затерявшийся среди степей северо-западной Башкирии. Каразирек — это черная ольха по-татарски. В Каразиреке немноголюдно, хотя еще 100 лет назад там было две мечети и мусульманские общины — махалли. В наше суетное время мало кто обращает внимание на такие деревушки, как Каразирек, но мне — потомку выходцев из этого аула — посетить Каразирек было делом принципиально важным — я восстанавливаю шеджере — родословие. Мне с детства привили уважение к предкам и потому важно вспомнить, откуда есть пошел мой род.

В Каразиреке мало кто сносно говорит по-русски, а я не очень хорошо говорю по-татарски, поэтому на почетном месте в моем багаже был карманный разговорник татарского языка.

Итак, я в Башкирии. Солнце здесь светит как-то по-особому тепло, а воздух пропитан какой-то необычной для городского жителя нежностью. Хотя, наверное, это были только мои ощущения, неведомые коренным деревенским жителям, но это объяснимо, ведь Каразирек — земля предков. Уже через полчаса после моего приезда все знали об этом <уникальном> происшествии — сюда мало кто заглядывает. Оказалось, что все вокруг знают о моем существовании, видимо по письмам моей бабушки Земфиры. Однако близких родственников не нашлось — ведь мои предки уехали из аула очень давно. Остановился я у Люциды-ханум, мать которой, Бибисабира, приходится племянницей моего прапрадеда (!) Мухаммадгарифа. Несмотря на такую дальнюю воду на киселе встретили меня очень хорошо, словно мы знались всю жизнь. Меня угощали татарскими блюдами — эчпочмаком, губадией, чак-чаком, балишем и проч., проч. После всех этих вкусностей я позабыл даже о цели визита — шеджере. Поиски предков начались с опроса аксакалов — старейшин. За день я записал в свой блокнот 166 имен моих предков и родственников, при этом удивило меня больше всего то, что жители Каразирека все — одна большая семья, все между собой в каком-нибудь да родстве. Это неудивительно — эффект маленькой общины!
Оказалось, что родословие мое восходит к 960 году Хиджры (по мусульманскому летоисчислению), что соответствует 1556 году от Р.Х. Родоначальником был Туйтабирде (буквально — рожденный на празднике). Никаких сведений о нем история не сохранила, но, по рассказам деревенских жителей, был он благородных кровей. К моему удовольствию, к концу визита в аул, передо мной открылись 450 лет семейной истории. Перед отъездом я еще раз посетил своих гостеприимных родственников, один из них, Мулланур абый, предложил навестить одну старушку, живущую на тихом краю деревни. Дом Шамгый ханум почти развалился, страшно было ступать по полу, вот-вот грозящему обрушением. Шамгый не ожидала моего визита и испуганно начала молиться, как я понял, она приняла меня за злого духа. Но уже через пару минут, благодаря посредничеству Мулланура абыя, она бойко рассказывала о молодости и истории аула. Шамгый ханум — старейший житель Каразирека, ей 96 лет, несмотря на это, она неплохо справляется со своим небольшим хозяйством. Шамгый, сама не подозревая об этом, помогла совершить мне открытие — я нашел благородные корни Туйтабирде. Правда тогда и я не знал об этом, я только лишь выпросил у Шамгый ханум обрывок старинной татарской книги. На том мой визит закончился.

Уже в Екатеринбурге я начал анализировать материал, собрал древо, добавил много нового, древо обрастало ветвями и становилось все больше и больше. В свободное время я решил заняться изучением подаренной мне Шамгый ханум книги. Сложность была в том, что она на старотатарском языке, а последний основывался на арабской графике. День за днем я изучил арабскую графику и научился сносно читать старотатарские и арабские тексты. Выяснилось, что книга эта была учебником общей географии (<Джиография Гомуми>), автором которой был Габдулла Мухаммад Файзи, а сама книга была издана в Казани в 1912 году. Однако среди изрядно потрепанных страниц книги были аккуратно уложены мелко исписанные листочки со старотатарским текстом. В основном это были молитвы, повседневно необходимые мусульманам. Но один листок поразил меня настолько, что несколько дней я мог думать только о нем, ведь начиналось повествование так: <[Куркынычлар] килгәчтен Боян Кули хан качты Җукетаудан>, что в переводе на русский звучит так: <После прихода [страшных] Боян Кули хан бежал из Джукетау>. Дальше следует упоминание о переселении хана на Каменную гору (Ташлы тау — в 3 км от Каразирека) перечисление 24 прямых потомков Боян Кули, при этом 10 в этой цепи — Туйтабирде. Так вот они — благородные корни рожденного на празднике! Важно отметить, что Джукетау (в русских летописях — Жукотин) — булгарский город в Поволжье, разрушенный в 13 веке монголами и затухший в 14 веке. Передо мной стояла задача узнать, кто такой Боян Кули, был ли он на самом деле или это вымысел деревенского <летописца>, пожелавшего стать потомком хана? Как это проверить? Я просмотрел десятки томов литературы по истории Волжской Булгарии и в одной из книг увидел цитату из персидского источника: <Тамошние владельцы Баян и Джику пришли к Принцам, поклонились им, но все равно восстали>. Не был ли этот Баян (напомню, что в шеджере — Боян) моим предком? Остается только искать:

В Чистополе мне пришлось побывать проездом. По дороге встретился красивый обустроенный родник (Чишмә). Я вышел к роднику отдохнуть и увидел надпись: <На этом месте находятся остатки древнего города Джукетау - археологический памятник Татарстана>. Так вот он, Жукотин!

Случай меня привел меня к руинам Джукетау или воля предка?

»

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *