Родство, хотя бы и отдаленное, со знатной семьей, всегда ценилось. Это породило такое явление, как фальсификация родословной. В русской генеалогии с самого ее зарождения и до сих пор распространена практика приписывания родства без достаточного на то основания. Не всегда это преследовало цель «улучшить породу». Иногда составители просто не знали настоящих предков и присоединяли одни семьи к другим, опираясь на малодостоверные источники — семейные предания, легенды, слухи и т. д. Примером такого родословия является составленная в начале XVI века роспись потомков князя Михаила Черниговского из сборника Дионисия Звенигородского, послужившая основой более поздних родословий черниговских князей. Все семьи родословной — природные князья, в знатном происхождении которых сомневаться не приходится. Но связаны они между собой весьма произвольно — большинство построений опровергается другими источниками.
В других случаях приписка к знатным (княжеским или древним боярским) родам преследовала цель возвысить свою фамилию, что давало дополнительные шансы для продвижения по службе или при вступлении в брак. Позднее, когда деятельность прежних поколений уже мало значила для карьеры, приписка к древним знатным родам служила удовлетворению тщеславия семей, выделявшихся богатством или чинами, но не имевших «подходящих» предков. При этом старались найти в родословцах созвучные фамилии или прозвища. Дворяне Воронцовы, сделавшие карьеру в XVIII веке (графы с 1744 г.), пытались приписать себя к древнему боярскому роду Воронцовых-Вельяминовых; Всеволодцкие причислили себя к боярскому роду Всеволожей и стали именоваться Всеволожскими. Сподвижника Петра Великого — А. Д. Меншикова — объявили происходящим «из фамилии благородной литовской». Украинский крестьянин Разумовский стал «потомком» князей Ружинских.
Иногда знатное происхождение приписывали выходцам из скромных семей, сделавших блестящую карьеру. Менее удачливые старались объяснить этот взлет не личными качествами счастливчика, а якобы имевшимся тайным внебрачным родством с сильными мира сего.
Романовы были одной из первых семей России в XV-XVI вв. и первой в XVII-XIX вв. Родство с ними, хотя бы и отдаленное, было почетным для любой российской семьи и его старательно подчеркивали. Естественно, что не обошлось без фальсификаций. Недостоверные сведения о родстве с царской (императорской) династией отдельных семей стали хрестоматийными, вошли в справочники и многократно процитированы в комментариях к различным изданиям.
Наиболее распространены следующие версии.
ЯКОВЛЕВЫ — дворянская семья, широко известная благодаря тому, что ее морганатическим потомком был А. И. Герцен. В «Русской родословной книге» А. Б. Лобанова-Ростовского (СПб., 1895) они приписаны к боярскому роду Яковлевых-Захарьиных, ближайшим родственникам Романовых по мужской линии. Последний исторически достоверный представитель этой семьи — боярин Иван Петрович Хирон — умер в 1569/70 г. В родословной Ивану Хирону приписан сын Иван Иванович, от которого и идет род Яковлевых. Возможно, Яковлевы искренне считали себя потомками Яковлевых-Захарьиных уже в XVIII веке. Один из них — Александр Алексеевич (*1762 +1825), родной дядя А. И. Герцена, — дал своим внебрачным детям фамилию «Захарьины» (его дочь Наталья была женой А. И. Герцена).
В числе родословных росписей, поданных в конце XVII века в Разрядный приказ, есть одна семья Яковлевых. Но эти Яковлевы не имели никакого отношения к потомкам Андрея Кобылы (предку Романовых), возводя свой род к некоему Облагине, выходцу из Швеции. Однородцами Яковлевых показаны Богдановы, Глебовы, Захарьины, Клементьевы, Новосильцовы, Ододуровы и Чепчуговы (родословная роспись № 49). Любопытно, что среди потомков Облагини известны и Захарьины; род этот обозначен пресекшимся.
Среди потомков Андрея Кобылы, подавших тогда же родословия (роспись № 7), Яковлевых не значится. Трудно допустить, что такую знатную семью (ближайшая родня царю!), если бы она еще существовала, могли обойти вниманием чиновники Разрядного приказа.
О настоящем происхождении Яковлевых ничего достоверно не известно. Фамилия образована от часто встречавшегося патронима и была распространенной во всех социальных слоях России. Возможно, сначала Яковлевы (предки Герценов) приписали себя к Яковлевым из рода Облагини, а потом, пользуясь наличием в потомстве последнего фамилии Захарьиных, отождествили себя с Яковлевыми- Захарьиными.
СУХОВО-КОБЫЛИНЫ — род прославленный драматургом Александром Васильевичем Сухово-Кобылиным (*1817 +1903). В справках к изданиям его произведений или биографии указывается на их происхождение от боярина Андрея Кобылы, предка династии Романовых. Эта версия была представлена в Разрядный приказ в конце XVII века. В алфавите, приложенном к изданию «Бархатной книги», значится:
«Кобылины. Выехали из Прусии. Выехавший прозывался Андрей Кобыла, потомки его писались Кобылины и Сухово-Кобылины, а в 7065 (1556) предку их пожаловано во Пскове Кобылье Городище. Родословная их под № 283.»
Как уже говорилось выше, действительные потомки Андрея Кобылы (Колычевы, Лодыгины, Романовы, Шереметевы и др.) росписаны в родословной под № 7. Кроме того, никто из рода Андрея Кобылы фамилию «Кобылины» не употреблял — так названы только его ближайшие потомки и только в родословных.
То есть, и здесь, как и в случае с Яковлевыми, использовано созвучие прозвищ.
Настоящим предком семьи, по всей видимости, является новгородский помещик Иван Кобыла Александров сын Сухово, известный по писцовой книге 1500 года. Вместе с братом Федором он имел поместья в Каргальском и Радшинском погостах Копорского уезда Водской пятины. Его братья — Андрей, Василий, Борис, Иван Меньшой и Константин — были помещиками соседнего Ястребинского погоста. Судя по форме записи, они были поверстаны еще до первой московской переписи Новгорода (1481 г.). К 1500 г. двое из братьев (Андрей и Иван Меньшой) уже умерли и их доля в поместьях перешла другим владельцам. В Тысячной книге 1550 года по Каргальскому погосту написан дворовый сын боярский Василий Федоров сын Сухово-Кобылин. Кобылье Городище, упомянутое в алфавитном списке родословий конца XVII века, было пожаловано в кормление на один год (1557-1558) Василию Константинову сыну Сухово-Кобылину.
То есть, Сухово-Кобылины — потомки не Кобылиных, а Сухово (Сухих). Прозвище, позволившее им претендовать на происхождение от Андрея Кобылы, появилось в конце XV века.
АЛЕКСЕЕВЫ. Евгений Иванович Алексеев (*11.05.1842 +1909) — генерал-адмирал русского флота, генерал-адъютант (1901), наместник Дальнего Востока (1903-1904) — в СИЭ назван внебрачным сыном императора Александра II. На самом деле Е. И. Алексеев родился в Севастополе в семье капитан-лейтенанта Ивана Максимовича Алексеева, который в 1815 г. был выпущен из Морского корпуса из гардемаринов в мичмана (сообщено В. П. Хохловым). В отличие от Яковлевых и Сухово-Кобылиных, Алексеевы сами себя не причисляли к императорской родне. Это сделали другие. Налицо придворная сплетня, запущенная кем-то из числа позавидовавших карьере провинциала.
ЧЕЛИЩЕВЫ — старинный дворянский род, имевший претензии на определенное, хоть и не прямое, родство с императорским домом в первой половине XVIII века.
Начало родословной росписи Челищевых, приведенной (к сожалению без указания первоисточника) во втором томе «Родословного сборника русских дворянских фамилий» В. В. Руммеля и В. В. Голубцова:
I
1. Вильгельм Люнебургский, «муж честен», из поколения короля Оттона IV (король Германии, император Римский Оттон IV, из рода Гвельфов, из дома Брауншвейг-Люнебургскаго, царствовал с 1198 по 1218), выехал из Германии в Литву, а оттуда к вел. кн. Александру Ярославовичу Невскому на Невское побоище. По выезде, Вильгельм крестился в Новгороде, получил имя Леонтия (восприемником его был кн. Ярослав Ярославович, брат вел. кн. Александра); дан ему в кормление город Торопец и в вотчину село Курыж, Новгородскаго уезда; был у вел. кн. Александра Невского боярином. (По родословным Вильгельм-Леонтий показывается правнуком курфюрста Антония Люнебургскаго).
II
2-1. Карл, во св. крещении Андрей Леонтьевич, прозв. Челищ, родоначальник Челищевых.
3-1. Иван Леонтьевич Панцырь, родоначальник Панцыревых.
4-1. Юрий Леонтьевич Глазатый, родоначальник Глазатовых.
III
5-2. Василий Андреевич |убиты в бою с немцами
6-2. Алексей Андреевич |на Онежском озере.
7-2. Феодор (Максим) Андреевич.
8-2. Никита Андреевич.
9-2. Никифор Андреевич.
IV
10-7. Степан Феодорович |убиты в бою с немцами
11-7. Яков Феодорович |на Онежском озере.
12-7. Андрей Феодорович (Максимович), крестник вел. кн. Ивана Даниловича Калиты(?).
Ж. княжна Углицкая(?).
13-8. Иван Никитич.
14-8. Феодор Никитич.
V
15-12. Михаил Андреевич Бренко, ближний боярин и любимец вел. кн. Дмитрия Иоанновича Донского, с которым имел сходство. Перед началом Куликовской битвы (8 сентября 1380), по настоянию бояр, великий князь решился скрыть свой сан во время боя, возложив на другого свои великокняжеские знаки отличия.
Он отдал своего коня, доспехи и облачение боярину Мих. Андреев. Бренку, повелев рынде своему носить перед ним (Бренком) черное великокняжеское знамя, с изображением лика Спасителя. Бренко, находясь во главе великокняжеского полка, зарублен был татарами и найден мертвым под черным знаменем. Великий князь горячо оплакивал гибель боярина Бренка, благодаря мужеству и самопожертвованию котораго была спасена жизнь великаго князя и обезпечен исход боя. Боярин Михаил Андреевич Бренко погребен в монастыре Николы Угрешскаго.
VI
16-15. Феодор Михайлович Чело, получивший это прозвище от великаго князя за то, что отец его был убит раною в чело; боярин у вел. кн. Василия Васильевича.
Родословие выводит Челищевых от известной германской княжеской фамилии — ф.Брауншвейг-Люнебург, одна из ветвей которой — ф.Брауншвейг-Вольфенбюттель — в первой половине XVIII века была тесно связана с династией Романовых.
Людвиг-Рудольф (*22.07.1671 +1.03.1735), с 1707 г. — герцог Бланкенбург, с 1731 г. — Вольфенбюттель. Одна из его дочерей — Шарлотта-Христина-София (29.08.1694 +2.11.1715) стала 25.10. 1711 женой наследника российского престола царевича Алексея Петровича. Император Петр II — ее сын. После смерти Людвига-Рудольфа, не оставившего сыновей, герцогство перешло к его двоюродному брату Фердинанду-Альбрехту II (*29.05.1680 +3.09.1735), второй сын которого — Антон-Ульрих — 14.07.1739 г. женился на Елизавете ф.Мекленбург-Шверин, внучке русского царя Ивана V Алексеевича. Их сыном был Иван VI Антонович (*23.08.1740 +16.07.1764), тринадцать месяцев занимавший российский трон (28.10.1740-25.11.1741) и окончивший свои дни в Петропавловской крепости.
Бросается в глаза наличие в родословии сразу двух человек (Андрей-Леонтий Челищ и Федор Чело), чьи прозвища якобы дали начало фамилии. Такого в русской генеалогии не встречалось. Налицо совмещение в одной росписи двух вариантов легенды о родоначальнике семьи. При этом, версия о происхождении от Михаила Бренка не выходит за рамки обычной родовой легенды русской служилой семьи, стремившейся подчеркнуть древность своей службы и близость предков к великокняжеской семье. Родоначальником показан исторический персонаж, боярин, верный служака, спасший своего князя. Легенда вписана в рамки известных событий.
Люнебургский же вариант не выдерживает никакой критики. Во-первых, очень раннее (XIII век) начало стабильной фамилии, и не одной, а сразу трех. Реально семейные прозвания начали закрепляться с конца XIV века, а в большинстве родов — в XV и даже в XVI веках. Сведения о Челищевых в источниках зафиксированы с конца XV века. В XVI-XVII вв. они служили по Калуге.
Во-вторых, получить в кормление Торопец или волость в Новгородской земле от Александра Невского никто не мог — его владетельные права не простирались на эти территории.
В-третьих, до самого конца XVII века в родословиях семей, считавших себя выходцами из Германии, не указывался точный адрес выезда. Ограничивались краткой формулировкой — «из цесарской земли» или «из немец». В списке родословных, поданных в Разрядный приказ в конце XVII века, только у одной фамилии — Вениюсовых — указано: «Из Фрисляндии выехали». В то же время в разделе «Из Цесарии выехали» — 19 фамилий, в разделе «Из Немцов выехали» — 51. Челищевых ни в одном из этих разделов нет. Их фамилия значится среди тех, кто «От кого происходят, в Родословных не показано». То есть, на момент подачи росписи, легенды о выезде не только из Люнебурга, но и из Германии вообще у Челищевых еще не было. В алфавитном перечне про них сказано: «Челищевы. Название получили от одного из рода их, которой назывался Чело. Родословная их под № 477.»
В-четвертых, никакой битвы на Онежском озере с немцами, в которой якобы погибли четверо Челищевых, по историческим источникам не известно.
В-пятых, в родословии «родоначальник» Челищевых — Вильгельм (Леонтий) — назван «правнуком курфюрстра Антония Люнебурского». «Антоний» видимо следует понимать как «Оттон», — имя действительно употреблявшееся в семье Вельфов. Но ни одного Оттона, правнук которого мог бы действовать в 1240 г., в этой семье нет. Кроме того, до 1697 г. ни один из правителей Люнебурга не носил звание курфюрстра. Очевидно, что легенда о люнебургских предках составлена после этой даты, то есть не раньше начала XVIII века. Составитель, не потрудившись заглянуть в источники, перенес реалии своего времени в XII век.
До начала XVIII века Люнебург для россиян ничем не выделялся из прочих немецких княжеств. Но с 1711 г. брачные связи дома Романовых привлекли к Брауншвейгской семье особый интерес (см. выше). Тогда же, по всем признакам, и была сочинена новая родословная легенда Челищевых. Наиболее подходящими датами для ее возникновения являются: 1711 — год женитьбы российского наследника на принцессе из Брауншвейга; 1727-1730 — правление Петра II, сына этой принцессы; 1740-1741 — царствование брауншвейгского принца в России.
Кто-то из Челищевых, расчитывая повысить свои шансы на получение чинов и должностей, решил приблизиться к императорской семье, добавив к первой родословной легенде вторую. При этом первую (достоверность которой также под вопросом) даже не удосужились подредактировать.
Интересно, что на этом мифотворчество вокруг происхождения Челищевых не закончилось. Уже в наше время членом Нижегородского дворянского собрания Б. В. Соколовым-Челышевым на основании каких-то рукописей, оставшихся от отца, опубликованы статья в нижегородском «Дворянском Альманахе», а потом и отдельная книга по истории рода Челищевых. В них Вильгельм Люнебургский, а с ним, естественно, и весь Брауншвейг-Люнебургский дом, объявляются потомками Владимира Мономаха через его сына Изяслава, погибшего в 1096 г. Якобы вдова последнего бежала в Германию и там родила родоначальника Люнебургов. Это, конечно, полный нонсенс — сведения о настоящих предках Брауншвейг-Люнебургского дома хорошо известны и уходят во времена намного древнее периода жизни Владимира Мономаха — в X век.
Четвертые Романовские чтения. Сборник материалов. Екатеринбург, 15 июля 1998 г. Екатеринбург, 2000. С.7-12.